227. «Учитель, а выполнима эта задача для тех, кто не может сюда приехать?»
228. «Пускай делают. Если они чувствуют, что не в состоянии приехать, не могут приехать, они будут жертвовать определёнными особенностями во благо; то есть для них это, значит, допустимо.
229. Но Я не могу это говорить часто, потому что многие сразу понимают: «Мы сейчас жертвуем, это сейчас важно». То есть, если Я скажу, что это допустимо, возможно в исключительном случае, — многие скажут, что у них исключительный случай; хотя часто это просто слабость проявляется.
230. Оценить эту исключительность в себе нельзя по каким-то словам, эта особенность глубоко должна быть оценена самим человеком.
231. Поэтому Я скажу: конечно же, если нет этой возможности, значит, ему надлежит быть там и от него что-то ещё зависит, но то, что именно он должен будет сделать. Пускай делает. Но главное, чтобы не придумывал себе иллюзии».
232. «Учитель, иногда после вечерней молитвы мне хочется послать любовь, тепло, добро. А чувствуешь, что ты ещё несовершенен, всего этого у тебя ещё мало …»
233. «Ложное впечатление. Так, значит, пока вы не станете совершенными, вы не смеете показывать нос на улицу, чтобы не пугать мир окружающий? Вот она, логика …
234. Что такое совершенство, если вы будете бесконечно развиваться? Бесконечно. И поэтому, сколько бы Я с вами ни был, Я на самом деле всегда буду недоволен вами. Тысячу лет ли Я буду с вами … Потому что, как только вы дойдёте до очередной грани, Я буду знать, что вам сказать дальше.
235. Я же бесконечно могу вас учить, сколько б вы ни шли, но тогда вы не сможете правильно развиваться. Поэтому Истина не имеет права быть часто, всегда с вами. Иначе это просто вас расслабляет, и вы становитесь неспособными самостоятельно жить.
236. Поэтому такого совершенства, такого уровня не существует. Я же учу вас творить. Так творите! Я не говорю вам: вот когда почувствуете себя способными, тогда выходите творить; и буду рассказывать, учить вас любить, а потом говорить: вот когда почувствуете, что можете, вот тогда приходите друг к другу. А пока запритесь дома и пробуйте, пробуйте; табуретку поставьте рядом, пробуйте, — Учитель улыбнулся. —
237. Так и учитесь во взаимоотношениях друг с другом, и никакой другой школы нет. Это — постоянное взаимоотношение с окружающим миром, только в этом идёт учение. Можешь отдавать — отдавай. Чувствуешь: не можешь отдавать — продолжай отдавать!»
238. «А если молитву прервали, — допустим, кто-то подошёл, — её продолжать или снова начать?»
239. «Лучше снова начать. Настроиться и начать».
240. «Учитель, скажи, а если я чувствую, что старание недостаточно прилагаю, то есть нет достаточной жажды … Его через труд можно взрастить или идти туда, где больше трудностей? Или это появляется со временем?»
241. «Жажда появляется с вашей зрелостью. Когда вы созреваете до необходимого, у вас появляется жажда.
242. Я сначала и сказал: когда вы почувствовали, что надо что-то сделать, — вы уже, по сути, захотели это сделать. Это говорит о том, что вы созрели к этому действию, вы должны обязательно сделать, и нет оправдания вам, если вы этого не сделаете.
243. Но есть другие условия. Ведь Я прихожу и рассказываю вам то, что опережает порой вас на очень много. И для вас, значит, создаются другие условия — искусственного развития. Я не даю вам то, до чего вы созрели, потому что вы находитесь в очень большом диапазоне разницы между собой; и в целом находитесь в критической ситуации.
244. То есть вы в целом, имея всё в себе, пришли к ничему. Так значит, всё, что вы имеете, — это ничто, оно не имеет никакой цены.
245. Значит, надо вам рассказать что-то новое, совсем другой цены, а это ещё вами не чувствуется. К этому вроде бы есть какое-то влечение, понимание: у кого-то чуть больше, у кого-то меньше; и когда мы тем более касаемся разных деталей, то вроде бы одно чувствуется, а другое уже не чувствуется и так далее.
246. То есть в этот момент у вас появляется возможность искусственно преодолеть во времени пространство, сделать в развитии своём большой прыжок, не присущий для вашего естественного развития.
247. И поэтому здесь важны усилия и сознания, и воли, и Веры, которая должна помогать человеку. Если он чувствует, что это надо сделать, но как бы жажды такой нет, он уже прилагает усилия, он понимает, что это надо сделать. И он устремляется, и пусть хоть тяжело, хоть потихонечку, но он делает это, потому что в иных условиях он к этому подошёл бы спустя ещё много-много-много времени.
248. А здесь он уже начал делать. И так как он к этому усилия прилагает, идёт быстрое видоизменение его внутренней особенности. Он быстро начинает созревать».
249. «Значит, жажда появится со временем?»
250. «Конечно, потому что это станет формой твоей жизни. И если эту форму не удовлетворять, естественно, накапливается жажда, хочется сделать. И чем дольше не даётся это удовлетворение, тем больше ты ходишь в метаниях, потому что тебе надо это делать, это форма твоей жизни.
251. А пока это не форма жизни, и поэтому жажды нет. Если в вашей форме присутствует естественное употребление влаги, то стоит вас лишить влаги — вы начинаете испытывать к ней жажду, но это потому, что вы настроены, в этом форма вашей жизни.
252. А многие моменты мы открываем, которые не являются вашей формой жизни. Ведь Я призываю вас к освоению разных профессий — в ремесле, в искусстве; у многих этого нет, просто нет. Как же вы тогда эту жажду можете испытать, если этого нет, она не стала формой жизни?
253. Поэтому Я рассказываю то, к чему вы должны приложить усилия независимо от своих ощущений. И, устремляясь, вы формируетесь уже так, как полагается в этом случае формироваться всем. И тогда раскрывается то, что и должно раскрываться сейчас у вас. И чем больше усилий, тем больше вы сможете раскрыться правильно.
254. То есть это определённые, специфические условия для вас — искусственного видоизменения за короткий промежуток времени на очень большой период своего развития. Это даётся, как Я уже упомянул, только в критическом случае для человека. Это особые, специфические условия, очень сложные, и поэтому их всегда нельзя использовать, а только тогда, когда вы подошли к грани решения своей судьбы окончательно, только в этом случае.
255. А в дальнейшем посмотрим, в каких ещё случаях это произойдёт. Но сейчас пока это так происходит.
256. Так что, у вас появились условия, не спрашивающие, кто вы и как вы, а говорящие: вот так надо сделать. Никого не спрашивая, в каком он состоянии, какое у него настроение, Я пришёл и сказал: «Сделайте!» Это для вас — Закон. Вы жизнь должны положить для того, чтобы это сделать. Вот тогда пойдёт у вас правильное развитие, как предполагается в наилучшем случае.
257. Если этого не делаете, начинаете суетиться — начинается степень наихудшего. И чем больше суеты и медлительности, тем хуже для вас.
258. Но вы тут уже сами выбираете. Заставить сразу сделать и отдать все ваши усилия Я не могу; Я лишь могу призвать, но дальше смотрю, что вы делаете. А у вас начинается суета, у вас начинают всплывать разные оправдания, какие-то глупости второстепенные; и вы часто поворачиваетесь в разные стороны вместо того, чтобы исполнить главное. И это часто приходится наблюдать.
259. Но Я могу только сожалеть: вы только сами у себя всё отбираете в жизни своей. Но это надо достойно понять. Как это условие доказать?! Остаётся только показать, призвать, но нужны-то ведь ваши усилия, ваша оценка. А в голове такое творится …»
260. «Как правильно поступить, если, допустим, есть жажда пойти на прополку поработать, а в это время болеет сестра рядом?»
261. «Посмотреть, во-первых, как болеет, чем болеет и так далее. То есть здесь очень много ещё внутренних факторов, которые нужно чувствовать и оценивать.
262. В данном случае нельзя ничего сказать: возникнет канон, который вы начнёте применять, а он будет неверен в разных обстоятельствах.
263. Что за болезнь, что за человек? Ведь болезнь ваша часто именно от вашей веры зависит, где очень важно просто даже видоизменить своё понимание окружающей реальности — и сразу всё проходит. Если человек не меняет, у него не пройдёт, как бы ему ни помогали, просто ещё ухудшится. Но тогда и постоянная попытка рядом быть тоже не сыграет положительную роль.
264. Здесь надо смотреть на ситуацию, здесь нельзя высказать канон. Поэтому будьте внимательны во всём. Я говорю: «На многое нельзя дать канонов». А вы часто ждёте этот канон, а Я призываю вас: «Думайте, смотрите внимательно, чувствуйте, делайте».
265. И поэтому Я часто не даю ответы на ваши вопросы. Вы спрашиваете: «Как сделать вот это, вот это, вот это?..» И я смотрю — нельзя Мне вмешаться туда. Я либо оставляю без внимания, либо говорю: «Делай так, как чувствуешь», либо просто: «Решайте сами». Мне часто приходится давать такой ответ в последнее время.
266. Первое время Я не давал этот ответ, Я старался отвечать вам на всё. Но теперь Я знаю, что ответов достаточно, и дошло до того уровня, когда именно ваши усилия уже начинают играть важную роль. Поэтому Я перестал давать многообразные, повторяющиеся ответы, Я жду ваших усилий.
267. Более того, само время видоизменяется. И нельзя уже повторять то, что повторялось несколько лет назад, уже бессмысленно, даже если кто-то этого и не слышал, а пришёл только сейчас. Но уже он должен соприкоснуться с сегодняшним временем, он тоже ведь не пришёл сюда случайно, в это время. Значит, он именно с этой атмосферой должен был соприкоснуться и уже сделать нужное усилие.
268. Тем более многие из них промедлили в своё время, пришли в более сложную ситуацию. Что ж, пускай теперь не промедлят, приложат максимальные усилия, тогда ещё успеют нагнать».
269. «Учитель, если у меня слабая воля, что с этим делать?»
270. «Она у всех вас слабая. Ну и что? Вы же пришли сюда не для того, чтобы Меня порадовать: «Вот, у меня удивительная воля», а другой говорит: «А у меня удивительная фантазия». И вы Мне расскажете всё прекрасное. Я улыбнусь: «Ну, что ж, поздравляю вас», — и пошёл.
271. Я пришёл научить; а приходят учить туда, где ничего не умеют. Зачем учить, если всё умеют? Поэтому Я не спрашиваю, какая у вас воля, Я говорю, что надо делать. Значит, ваши старания дальше сделают то, что надо. Но старания — ваши!
272. Когда вы стараетесь, прикладываете насколько можно больше усилий своих — это вырабатывает и волю, и всё с этим сопряжённое, все необходимые качества.
273. Поэтому Я не спросил: «Расскажите Мне о своей слабости». Нет, я же её знаю. Но если Я не рассказываю об этих сторонах, не затрагиваю их, значит, это и не так важно. Я затрагиваю то, что важно. Вот на этом и остановитесь».
274. «Виссарион, сейчас организуют на Аркаиме поселение, объясняя это тем, что нужно кругом создавать оазисы. Это верно или нет?»
275. «Можно создавать. Если бы было много оазисов — Я не против, Я был бы рад. Но есть одна особенность, ведь ваша школа протекает в том, что вы начинаете вместе жить. И в этом как раз самые большие трудности, где надо постоянно за вами наблюдать и почти каждый день корректировать ваши взаимоотношения, потому что они все неверные.
276. И поэтому Я говорю: если что-то не оговаривать, вы, как правило, делаете ложный шаг. Если ложный шаг, значит, вы ещё больше запутываетесь в проблемах и никак не можете из них вырваться. Там уже и применить свои человеческие качества сложно, часто можно обидеться, расстроиться, устать, покинуть это место.
277. Но, как правило, Я говорю: если бы это создавалось, было бы очень хорошо. Но это почти невозможно. То есть вы сразу столкнётесь с рядом проблем, а Меня рядом нет, Я не могу дать сразу подсказку.
278. Если здесь сейчас формируется жизнь (и то она более-менее начинает формироваться там, где Я призвал несколько семей и каждый день приходится Мне корректировать), как только у них начнёт это становление происходить полнее, точнее, они уже смогут делиться с окружающими. Это потихоньку начнёт расплываться везде, и все будут пробовать этому следовать. Но тогда они могут уже что-то поправлять, подсказывать, они будут делиться тем, что уже у них достигнуто».
279. «Учитель, дети и слияние… Благоприятно ли, чтобы дети шести, девяти лет пребывали во время слияния, или у них ещё сознание не дошло до этого?»
280. «Лучше сознательно подходить к этому, а возраст неважен».
281. «А обучение молитве? Ребёнку шесть лет, он ещё не умеет читать. Возможно ли — в то время, когда я молюсь, он пребывает рядом — молиться просто чуть громче, чтобы он слышал; я чувствую, что не могу просто учить текст с ребёнком».
282. «Или так, как ты рассказываешь, или он может своими словами помолиться. Здесь не обязательно ему со всеми соединиться, главное — от сердца, от себя обратиться к Отцу; понимать, чувствовать, что Отец живой, Он рядом, Он всегда наблюдает, помогает. И вот это его просто от сердца обращение — уже для него важно».
283. «Детей мы воспитываем на сказках. И в большинстве сказок есть отрицательные образы. Но ведь дети воспринимают то, что хорошо?» — спросила женщина.
284. «Они, к сожалению, воспринимают прежде всего плохое. Они запоминают это очень сильно, быстро, потому что опыт у многих из них именно из этой сферы вышел.
285. То есть люди, перерождаясь, возвращаясь на Землю, провели очень много войн, очень много неприятных событий у них в жизни произошло. В судьбе это накопилось. И даже если он в новой плоти не помнит этого, его внутренняя особенность тянется, ищет — через силу — что-то похожее; и как только находит, она хватает это.
286. И поэтому те, которые прошли этот путь и в данный момент сейчас рождаются детьми, как только это видят — они быстро начинают брать это в игру к себе, начинают играть. Но они играют, именно принося эти образы».
287. «Приходится Бабу-Ягу отмыть в бане, в новое платье одеть, причесать …» — продолжила женщина.
288. «Ну, если так … Можно переформировывать немножко, переигрывать эту ситуацию. Поменять их мировоззрение, но дать им сначала окунуться в это, и постепенно, творчески видоизменяя эту игру, перевести её совсем в другое русло. Такой подход может быть».
289. «Кащея должна полюбить Василиса Прекрасная …» — сказала женщина.
290. «И он перестанет Кащеем быть, пусть будет Костя Бессмертный … Что ж, скромный такой», — улыбнулся Учитель.
291. «Его полюбили — он стал хороший …»
292. «Вот это ещё допустимо. Потому что оберечь сейчас многих детей от таких игр будет невозможно. Многим даже можно будет дать поиграть. Не надо даже слишком ломать их. Дать им поиграть и постепенно перевести их взгляд на совсем другое, на другую сторону, на другое качество оценки. Возможен такой подход.
293. Тем более, что вам в основном не удаётся оторвать их от телевизоров. Вы не можете оберечь детей от многой ложной информации, которая будет обязательно находить их, тем более в этом обществе, где есть и мир другой, где ещё продолжают ругаться, продолжают пользоваться легко этими образами. И дети сразу это ухватят. Стоит даже краем уха уловить, услышать — он сразу схватит этот образ, потому что он ближе, он пока цепляет, он прилипает; потому что он подобен тому, что внутри есть. А ещё не видоизменилось внутри.
294. Так что, дети легко притянут, найдут без вас эти образы и будут в них играть. И вот здесь умение ваше — это как раз, обыгрывая, видоизменить их отношение. Но это уже начнётся творчество».
295. «Если можно, остановись на опыте воссоздания Твоего Образа для слияния. Образы других людей представить легко, а вот Твой — вплоть до того, что кто-то пытается деформировать».
296. «Для этого вам помогает фотография, должна помочь. То есть вы можете чаще подсматривать, восстанавливать в памяти. Вот это усилие будет помогать. Раньше это невозможно было сделать, и поэтому люди лишались этой возможности, у них была очень сложная ситуация, потому что восстановить в голове — это непросто.
297. Вам сейчас помогает фотография. Нужно очень часто образ воскрешать, либо просто даже какое-то время можно вообще не отрываться, смотреть, не закрывая глаза. Просто не всегда фотография может быть, и надо учиться поэтому без наличия этого изображения уметь воссоздавать его».
298. «А огородничество — это больше женское дело или всё-таки мужчина может заниматься этим?»
299. «Конечно, может заниматься. Вся семья вообще-то должна участвовать. А то сейчас вы и тут перегнёте. Все приехали, почти никто не умеет с этим работать, почти всем тяжело в ощущениях; и сейчас, конечно, мужчины быстро найдут объяснение, что это не мужское дело, пусть женщины …»
300. «Есть мнение, что мужчина не должен быть на огороде, у него таинство другое», — сказал мужчина.
302. «Это такой тяжёлый труд …» — сказала женщина.
303. «Тяжёлый он во многом потому, что ещё неверный подход, неверные объёмы и так далее. Это всё в радость.
304. Если вы рисуете что-то или играете, тоже может со стороны показаться: а чего ж тут — нажимай клавиши, да и всё. Попробуй-ка понажимать их целыми днями! Это серьёзная нагрузка. Любой труд тяжёлый.
305. Но если он правильно поставлен, если он идёт от любви вашей, то наоборот. Когда поработаешь и чувствуешь, что устал, у тебя наступает нега и блаженство; значит, ты потрудился на славу. Если чувствуешь, что недостаточно устал, — наоборот, беспокойство будет возникать, что недоработал, поленился где-то, недостойно себя проявил.
306. Поэтому здесь совсем другая оценка пойдёт. Видите — делайте. Конечно, спорить ли, настаивать ли, чтобы другой ваш ближний участвовал в огороде, — Я такого не буду говорить. Делайте посильное. Любите. Если вдруг кто-то не хочет, зачем ему говорить: люби Землю, если он сам от Неё отворачивается? Это бессмысленно говорить.
307. Делайте поэтому посильное. Я не ставил границу: женское это или мужское — заниматься на огороде. Надо заниматься всем, кто видит эту любовь и видит возможность руки приложить к Земле с любовью, что-то вложить в эту Землю.
308. Да тут любую возможность можно использовать, секундную пусть. Если Землю вы любите, как мать, то как тут определять: женская ли эта работа — любить мать — или мужская это работа. Нет, это одинаковая любовь.
309. Тем более почему-то не делится, что женщина кушает с огорода, а мужчина не кушает. Здесь граница не ставится и даже очень не ставится. Мужчина даже больше старается употребить».
310. «Мы пропалываем огород, рвём сорняки, которые мы считаем сорняками. А те растения культурные, которые сажаем, мы считаем, что нам нужны. А как Земля-Матушка относится к этому? Ведь, наверное, для Неё все растения — одинаковые дети?»
311. «Они же никуда не уходят. Вообще, важна здесь сама эманация, духовное состояние. Если трава вырывается, она ведь не исчезает во Вселенную, она возвращается к этой Земле, видоизменяясь по структуре. Но одно дело, когда она живая, она источает что-то одно; другое дело — меняя свою структуру, она начинает источать другое.
312. Так вот, вырвав, замените это своей любовью, своим теплом, чтобы это место продолжало в вашей любви пребывать. И тогда это не играет такой роли, какую вы можете увидеть в этом: а вдруг там что-то опасно, а вдруг это неправильно. Это будет всё достойно.
313. Поэтому в этом случае главное — это ваша любовь. Что бы вы ни делали, вы должны заменить. Исторгаете что-то, нарушаете какую-то жизнь — замените её своей любовью, благодарностью, просьбой к Земле. И тогда это место не становится больным. Иначе оно будет болеть, оно будет немножко нести боль в себе. Вы можете не заметить, но на самом деле там будет боль».
314. «Просьбу к Земле не обязательно словом выражать?»
315. «Слово играет роль. Произношение звуков играет роль, строит многие образы. Если это чистые слова, то это играет положительную роль. Но вообще-то, конечно, прежде всего — это сердце, это отношение человека. Но произношение звуков просто разнообразит, умножает это усилие, делает его ещё интереснее».