92. «Здесь, сразу скажу, нет эталона какого-то. Всё зависит от качеств родителей, всё зависит от качеств детей. И большое, большое разнообразие здесь происходит.
93. Так как вы рождаетесь не один раз, то и дети появляются на Земле с разным опытом. И сравнивать опыт одной семьи с опытом другой семьи – это очень мало может дать. Потому что у кого-то может появиться такая ситуация, которая не повторяется у тысяч семей, которые вокруг находятся. Хотя все побегут с советами: «Да это надо вот так делать, это вот так делать надо…» А этого так делать будет нельзя. В данной ситуации нужно будет поступить как-то уникально, учитывая вот эти проявляющиеся особенности.
94. То есть это непростая задача, где вы должны уметь сочетать и строгость, и мягкость. Нужно ко всему будет подходить мудро, гибко. Но, опять же, так, как вы умеете, потому что, если это в вашей семье, значит, это рассчитано на ваше умение, где вы, изучая ситуацию, пробуете подойти и так и этак. И это нормально.
95. И если вы, на ваш взгляд, ошиблись в каком-то шаге, это не было ошибкой, это было то, что помогало вам понять то, чего вы не знали. Это нужная часть. Это не нарушение законов Истины, это нормальные, житейские шаги, приводящие к мудрости. Их надо делать.
96. И по мере того, как вы поняли, что, наверное, надо было не так сделать, а по-другому, начинайте делать по-другому, пробуйте, если ещё что-то можно по-другому сделать. Но не сожалейте.
97. Если искренне считали на тот момент, что именно так нужно было подойти, это был нормальный шаг. Он не всегда мог быть действительно правильным, но для вас он был нормальный. Можете что-то дальше пробовать поменять – меняйте. Но дать какую-то одну рекомендацию: «Вот, дети 18 лет – вот так, так, так сделать» – будет нельзя.
98. Хотя было бы неплохо создавать некие школы, условно говоря монастырь своеобразный (но это чисто условное выражение такое – «монастырь»). Вот что-то подобное можно, где мальчики собираются и с наставниками интересными, мастерами учатся очень многому: мастерству жизни, общению друг с другом.
99. Где мастер может всегда присмотреть и помогать понять какие-то горячие ситуации, часто возникающие у них. Ведь молодёжи всегда хочется что-то утвердить, доказать, чего-то быстро добиться. То есть такие подходы очень горячие ко всему. И они легко сталкиваются друг с другом, все зажигаются. Вот надо уметь эти конфликты разглаживать.
100. И если в этом конфликте, в этой ситуации кто-то как будто бы старается увильнуть от работы, то даже было бы интересно, когда все остальные берут и делают. Он сам почувствует как-то неуютно себя, потому что его сверстники делают это безропотно и с интересом. И ему тоже станет интересно, это зажжёт его.
101. А когда рядом нет такого примера сверстника… Вот был бы брат там, другой, сестра – и они работают, они делают, а он ходит и не включается в эту работу, ему бы начинало становиться стыдно, то есть совести начинал бы грызть червячок, как-то неуютно он бы начал себя чувствовать.
102. Примера нет – сложнее. Папа, мама сказали, что они сами сделают, – ну и замечательно, гора с плеч, пусть делают. Это может и не включить его, совесть может не включиться, далеко не у каждого она может включиться. Хотя у кого-то вполне это может быть.
103. Но вот это всё и есть разница. Разница, с каким опытом приходит ребёнок в эту жизнь. У одного сразу включится, ему будет так стыдно, что родители за него это делают. Ему потом одного этого урока достаточно будет, одного дня, одного какого-то события на всю оставшуюся жизнь может хватить. А кто-то обрадуется, его опыт не позволяет это увидеть».
104. «В этом случае, получается, задача родителей – просто смотреть, наблюдать и пробовать какие-то разные варианты поведения?»
105. «И пробовать, да. Ваша задача – попробовать приучить его к работе. Но старайтесь это сделать наиболее благоприятно, чтоб не просто вы в своём стремлении наоборот сделали – отучили его, что он перестал вообще это любить. Можно перегнуть в своих усердиях, свои возможности неправильно применить и добиться даже противоположного результата».
106. «Я заметил, что, когда с ним вместе что-то делаешь, он с удовольствием соглашается. А если ему даёшь задание: «Ты вечером должен сделать то-то», он уже по-другому относится».
107. «Ну да, это может быть уже посложнее. Одному идти – это не всегда настрой есть. Пример бывает очень важен – когда рядом есть что-то аналогичное».
108. «Я для себя понял, что он эту ответственность не тянет».
109. «Не в состоянии даже её взять – может и так быть».
110. «Учитель, скажи, пожалуйста, можно ли у мужа спрашивать: “Тебе нравится эта еда или нет?”»
111. «Можно спрашивать. Женщине можно спрашивать, да. Мужчине бегать перед женщиной так нежелательно».
112. «Понятно. Правильно ли я понимаю, что если я готовлю, то в первую очередь мне самой должно это нравиться?»
115. «Ну, желательно, желательно. Потому что ты делаешь с чувством, и чем больше соответствует это твоим чувствам, тем насыщеннее, наполненнее становится то произведение, которое ты делаешь».
116. «То есть если оно мне нравится, я передаю свои чувства, да?»
117. «Было бы неплохо, если б это же нравилось и твоему мужу. Это будет говорить о том, что вы уже находите что-то общее, вы как бы так сближаетесь. А то ты можешь сделать: «Ну мне же нравится! Почему ты не ешь?» – сама в восторге, а он проглотить никак не может. И ты прямо так: «Ну, ты что? Что это такое? Ты не любишь меня». И начнётся…»
118. «То есть если мне нравится и ему, то чувственный уровень у нас примерно одинаковый?»
119. «В этом отношении, да, вы, значит, близки. Это очень хорошо. Это уже снимает проблемы, легко становится.
120. Очень важно, чтоб вы умели сближаться, относиться с пониманием друг к другу. И чем ближе вы будете так срастаться, вот эти все нюансы будут очень близки, может быть не одно и то же, но очень близки».
121. «А можно ещё спросить? Насколько для жены, помощницы мужу, служительницы допустимо выехать из Города, для того чтобы помочь своей бабушке сюда приехать (она бы хотела, но сама не может)?»
122. «А это естественно становится. Все ваши родители, близкие, родственники если уже достигают какого-то возраста и становятся малоспособными к самостоятельной жизни, вы ответственны за них. И если они тем более хотели бы, но не могут…»
123. «Она хотела бы, но на время. Посмотреть ей хотелось бы, побыть здесь…»
124. «Попробовать такое возможно. Вы несёте определённую ответственность. Вот если уже человек отказывается ехать к вам, тогда ответственность эта с вас снимается, потому что это делает он выбор».
125. «Учитель, у меня наступило состояние безысходности, – со слезами проговорила женщина. – На собрании два брата достаточно резко высказали свои мнения на одну тему. И я сейчас нахожусь в сложном состоянии, не могу понять почему. То ли это требование, чтобы было единство между мужчинами, то ли какие-то мои отрицательные домысливания. Не знаю даже».
126. «Два брата рядом высказали свои какие-то разные взгляды на одно явление, да?»
129. «У меня, видимо, страх пошёл».
130. «Ты спрашиваешь, что это такое?»
131. «У меня просто внутри наступила безысходность».
132. «От того, что два брата имеют разный взгляд на одно явление?»
133. «Как бы разговор их, тон, не единство…»
134. «Да, это повышенное требование. Очень большое, повышенное требование к ближним. Это опасная ситуация, потому что ты либо проявишь агрессию к ним, либо будешь говорить о безысходности. То есть у тебя может так постепенно и апатия возникнуть. Нельзя так реагировать, потому что это неумение принять ближних такими, какие они есть. Это и есть ложное представление у тех, кто пытается критически смотреть на всё, что здесь происходит, пытается нечто аналогичное, примитивное использовать, когда в этом случае говорят: «Ну, раз они приехали, они же верующие, значит, они должны сделать правильно всё».
135. Получается, каждый, кто назвал себя верующим или как-то проявил себя в своей готовности идти по Пути Веры, неизбежно берёт ту ответственность, когда ближние, ещё недостаточно мудрые, будут на него смотреть уже как на святого. То есть смотреть, чтобы каждый шаг он сделал только правильно, идеально. И если он не сделал его, они скажут: «Ну какой же ты верующий! Ты вот то сделал, тут споткнулся…» Это неправильный взгляд.
136. Верующий – это, по сути, тот же самый больной, только поверивший и уже понявший, что он болен, оказывается, и действительно надо лечиться. Все вокруг считают себя здоровыми. Но в болезни они имеют ту же самую особенность – они все больны, но они уверены, что здоровы. И вот верующий этим и отличается.
137. И насколько каждый верующий старается правильно пройти по Пути Истины, настолько он начинает исцеляться. Но он начинает исцеляться. У него идёт процесс исцеления, но он ещё пока болен.
138. А болезней-то грозди! Каких только нет, оказывается, внутри: и зависть, и страх, и жадность, и злоба, обиды… Там такие куски! И всё это надо лечить, и за каждый отдельно браться, каждый отдельно полировать, чистить, прибираться внутри себя. Это работа огромная.
139. Поэтому смотреть и сразу ожидать от ближних: «Ну как же так? Мужчины… Так они же должны!..» Ну, конечно, должны. И однажды смогут. Но потерпите сто, двести лет. Ну, чуть-чуть. Это же ерунда во Вселенной. Чуть-чуть – и вот уже скоро они сделают. Но вы же хотите, чтоб сегодня уже получилось. Ну, не сегодня, но завтра уж – это уже всё, это уже край. Ну, видите?
140. А сколько вы здесь уже находитесь? Уже кто-то больше десяти лет тут находится. И что, он уже светится? Да какой там светится! Но кое-что уже сделал, кое-что уже у него изменилось. Но кое-что. Ведь накопления-то вековые, и изменить за короткий период времени это невозможно. Поэтому к этому надо отнестись терпеливо.
141. Более того, здесь не надо забывать ещё определённое чувство ревности верующего человека. У него определённая ревность есть, то есть определённая готовность, стремление, жажда сделать правильно, лучше, чтоб это действительно привело к победе торжества Истины. И вот эта ревность придаёт некоторую горячность.
142. А ведь вы разные: кто-то плавный такой, движется покачиваясь; кто-то мечется из угла в угол. Вы имеете разные особенности характера. Но тот, кто склонен метаться, конечно, более резко, громко начнёт пробовать утверждать. Но он, естественно, столкнётся с тем, кто так не видит. И у них легко могут возгореться такие горячие споры.
143. Это нормально, это естество. Он не сможет по-другому. Ему надо дать это сделать. И ведь он столкнётся с тем, с кем надо столкнуться. И если у того, кто от этого даже немножко пострадает, шишка появится где-то, это нормально.
144. Потому что он тоже начнёт разбираться: «Что-то здесь как-то не совсем правильно… Шишка-то появилась!» И вот он должен тоже разобраться, либо ставить шишку в ответ, либо как-то по-другому взглянуть: «Ну, шишка так шишка, ладно, сам виноват». То есть это то, что должно привести вас к мудрости, к познаниям привести».
145. «Это всё-таки мои страхи, я так понимаю?»
146. «Конечно, конечно. Это очень большое требование к ближним, очень хочется, чтоб они, если уж собрались… чтобы даже шапку одеть не могли – там уже нимб, он мешает одеть шляпу.
147. А какой там нимб? Там ещё пока мышиные крылья. Они начинают уменьшаться, но они ещё пока не оторвались, они ещё сзади, такие чёрненькие. Поэтому ещё работать надо.
148. Поэтому надо просто снисходительно отнестись, по-доброму, с пониманием, не подозревать в них врагов. Это хорошие люди, которые пока не умеют очень многого. И они и будут спотыкаться, это естественно.
149. Надо успокоить это, взбодрить как-то, добрым словом что-то сгладить попробовать, что-то напомнить, может быть даже промолчать. Тут по-разному на всё нужно будет реагировать, в зависимости уже от вашей мудрости, умений это будет происходить. Но здесь одного стандарта не может быть.
150. Главное – учиться понимать друг друга. Пока люди не станут устремляться друг к другу в стремлении понять друг друга и довериться друг другу, чтобы перестать бояться, – говорить о единстве, о развитии забудьте, этого не может быть в принципе.
151. Поэтому первая задача (если вы хотите говорить о чём-то, что призвано привести к прогрессу, нормальному развитию человечества, вообще нормальному становлению Семьи на одной Земле) – это умение общаться друг с другом. Именно умение. То, как вы воспринимаете друг друга, а не то, как хитро вы какие-то операции можете провернуть на уровне своего сознания, какие таланты вы ещё имеете, не это будет главное.
152. Это важно – определённые таланты, которые вы смогли всё-таки опытом каким-то добиться в себе, но не является основой, не является тем важным, контрольным, от чего зависит на самом деле благополучие вашего общества. Совместное проживание – это и есть главная задача. Научиться жить вместе и именно воспринимать правильно друг друга.
153. Эта задача не решается, не решалась никогда. Пытались найти какие-то другие образы в ритуальных проявлениях, в каких-то упражнениях, которые якобы призваны были спасти человека. Нет. Люди не меняли своё отношение друг к другу, и это было большой ошибкой.
154. Но если поменяете отношение друг к другу, всё остальное, что придумывалось как благо, отпадёт, и вы сами увидите, что это всё пустое. Это всё была иллюзия, обманка, которая призвана была просто немножко на время успокоить ваше мечущееся сознание, что вы якобы ступили на Путь Истины. Но это ложный путь.
155. Пока вы не станете добрыми, не станете любить друг друга по-настоящему, доверяться, а значит, не бояться, уметь с пониманием отнестись к тому, что как слабость может проявиться в ком-то из вас, – если этого не будет, не будет ничего. Будущего, можно сказать, у вас тогда нет. Вы должны будете погибнуть, потому что вы очень вредны в этом случае, потому что всегда будете искать какую-то интригу в ближних, будете подозревать.
156. И чем выше будут подниматься ваши возможности в техническом отношении, в психофизических проявлениях, тем больше будет открываться опасность вашего самоуничтожения. Вы просто друг друга уничтожите, и очень легко.
157. Поэтому как раз эта часть, техническая, сдерживалась долгое время. Но её нельзя бесконечно сдерживать. Поэтому наступает сейчас период быстрого подъёма в отношении научно-техническом. И надо срочно поменять ваш духовный мир, иначе вы быстро себя уничтожите.
158. А долгое время у вас было очень важное, благодатное, когда вы должны были искать, пробовать разбираться, что же вы есть на этой Земле. Но пока результаты ещё маленькие. Ну а сейчас решающее уже наступает.
159. Так вот мы об этом сейчас и говорим. Не говорим о чём-то заоблачном, всё это излишне. Это погремушки, которые призваны удовлетворить только сознание, мечущееся в беспокойстве. Но это не главное. Главное – как вы друг к другу относитесь.
160. Вот вы живёте вместе… И вот теперь мы смотрим, как вы общаетесь, как вы ведёте себя в той или иной горячей ситуации. Вот где законы духовного развития. Всё остальное – это мелочи. Как бы шикарно они ни выглядели, как бы масштабно они ни смотрелись, это всё не главное. А как вы друг к другу относитесь – вот главное.
161. Но чтобы развить эти качества, надо жить вместе. Это нельзя порознь развивать в себе. Для этого надо быть вместе и пробовать, тесно общаясь друг с другом, вскрывать каждую свою язву и учиться её лечить.
162. Но в этом должны быть вы все единомышленники. Потому что, если один лечит, в себе что-то вскрывает, а другому это неинтересно и он с удовольствием пинает вас, будет сложнее пройти этот путь. Кто-то пройдёт и может обрести большую мудрость, но многим из вас это будет сложно, вы сбежите из этих ситуаций.
163. Поэтому нужно, чтоб вы были единомышленники. Тогда мы можем говорить о большом количестве людей, составляющих ваше единение, и о таком количестве, которое будет действительно наиболее оптимальным, благоприятным для того, чтоб вы стали основой будущего человечества.
164. Нельзя на Ноевом Ковчеге спасти только маленькую семью. Этого недостаточно. Нужно много людей, нужны сотни людей, чтоб это благоприятно двинулось дальше.
165. Вот вы сейчас и «варитесь» в этом ковчеге, «варитесь»… залезли на одну палубу и долбите друг друга, требуя друг с друга, не понимая: «Да что ж, сколько ж можно?» Сколько надо, столько и можно. Забудьте про это, не вам определять, сколько надо и сколько это будет длиться.
166. Ваша задача – присматриваться к себе и оценить: как вы реагируете на ситуацию? почему это вы взбунтовались? как вы позволяете себе проявлять эту агрессию и недовольство? Вот и начинается главная работа.
167. Об этом Я много уже говорил вам. И буду много говорить, пока ещё Я тут с вами есть. Потому что это самое главное, ради чего всё сейчас и происходит.
168. Ну вот, пока закончим. Потому что важное вы услышали ещё раз. Надеюсь, следующие шаги сделаете ещё лучше, чем делали до этого дня, ещё лучше встрепенётесь, ещё твёрже станет ваша поступь, ещё крепче проявят себя ваши руки и красивее выразите своё словами.