207. «И как Вы с ней справляетесь?»
208. «Переживаю… Справляюсь… Прохожу… Я должен с этим справиться».
209. «А откуда у Вас эти силы?»
210. «Я с Отцом един, поэтому силы во Мне достаточно.
211. Недостаточно может быть природной психической энергии, которой Я должен обладать, приходя на Землю. Наделяясь телом, Я попадаю в мир переживаний. Без этого тела у меня нет таких переживаний.
212. Эта психоэмоциональная сфера присуща только биологическому организму, существующему на Земле. Вне этого тела Я не переживаю, Я одинаково воспринимаю всех, независимо от того что с ними происходит.
213. А в этом состоянии Я неизбежно должен переживать. И в этой связи включаются закономерности, которые упорно приводят Меня к усталости. Хотя вынести Я могу очень многое, но тем не менее Я начинаю уставать…»
214. «И в чем это проявляется?»
215. «Грустно становится на все смотреть… Ведь сам по себе мир, его Природа Меня интересует второстепенно. Меня интересует сам человек. Но когда Я вижу дорогих Мне людей, которые сказали, что они верят, что они готовы исполнить, но исполняют весьма условно, и Я вижу, что этого недостаточно, то Мне мало чему остаётся порадоваться.
216. Только они имеют возможность Меня порадовать, и если они не исполняют Моё, то в мире ничего не существует, что может Меня радовать…»
217. «Но это как-то эгоистично. Вы, насколько Я понимаю, пытаетесь преодолеть здесь, в Сибири, самое страшное, что есть в человеке, — эгоизм. И в то же время говорите о собственных переживаниях, которые тоже достаточно эгоистичны».
218. «У человека всегда будет эгоизм, если он надёлен психической энергией. Это неотъемлемая сторона человеческой психики. Но есть эгоизм в норме и есть эгоизм сверх нормы. И вот задача человека — убрать то, что сверх нормы, что чрезмерно преобладает в его сознании.
219. Но останется та часть, которая всегда будет существовать у человека. Если человек, воспринимая окружающий мир, способен почувствовать, что что-то ему приятно, а что-то неприятно, — это неизбежно связано с его эгоизмом. Если приятно — будет хотеть ещё, неприятно — не будет хотеть. Исключить это невозможно, иначе это будет уже не человек.
220. Хотя восточные традиции именно этому учат, это — ошибка. Нельзя человека этому учить. Это должна быть неотъемлемая сторона именно человека, человека-творца. У него должны быть переживания: он должен уметь и плакать, он должен уметь и смеяться.
221. Это замечательные возможности человека, но их надо привести в гармоничный порядок, привести в норму все эти переживания, чтобы они не были разрушительны для человека, чтобы они всегда позволяли ему расцветать.
222. Поэтому переживать он должен будет, но надо убрать горе…»
224. «А вот — поставить людей в условия, где хотят они или не хотят, но они должны будут научиться думать друг о друге только хорошее и никогда не позволять себе подумать плохое.
225. Тысячелетия предлагалось человеку это сделать… Кто-то собирался делать, старался, большая часть — не собиралась. Но теперь надо будет заставить это сделать, иначе нет такого времени — ещё тысячелетия растянуть на поиск Истины».
226. «А сколько времени есть?»
231. «Нет-нет. Свершить Спасение можно только в присутствии живого Учителя… Жить столетия и смотреть на это безобразие Я не намерен…» — улыбнулся Учитель.
232. «Как бы Вы описали свой характер?»
233. «Во мне, можно сказать, одинаково уживаются ребёнок, очень наивный и очень открытый, и грозный Судья.
234. Нередко Меня видят наивным и хохочущим… А бывает, когда какие-то события приводят Меня к строгости, это пугает (верующие признаются, что начинают чувствовать нечто, что их пугает).
235. Таково сочетание во Мне: Я – и Судья, и очень наивный ребёнок, готовый верить всему…»
236. «В последнее время Вы чаще обращаетесь к творчеству?»
237. «Созидание картин помогает Мне немножко отойти от постоянного ви?дения проблем, в которых Я не могу ничего сделать. Люди сами должны это решить, но они не берут Моё. И просто наблюдать за этим — сложно…
238. И сейчас Я стал отвлекаться на творчество. И это, конечно, очень важно — самому как Учителю творить в этой области. Потому что духовный Учитель обязательно должен рассказать, что такое культура, что такое творение красоты. Этого никогда не было сказано. И вот именно сейчас пришло время и эту сторону открыть наиболее полно».
239. «Какая Ваша самая главная мечта?»
240. «Главная мечта у Меня сейчас только одна — чтобы человечество исполнило Истину. Другой мечты не может быть.
241. Если это будет сделано, то развернётся столько прекрасного в разных областях деятельности человека!.. Но это уже второстепенно. Главное, чтобы человек стал жить дальше, чтобы он просто не потерял сейчас жизнь. Поэтому мечтать о чём-то второстепенном, когда сама жизнь под угрозой, уже теряет смысл…»
242. «Вас обвиняют в сектантстве. Что Вы можете по этому поводу сказать?»
243. «Это естественное явление времени. Точно так же объявили Моё движение и две тысячи лет назад, — засмеялся Виссарион. — Сейчас повторили то же самое…
244. Если смотреть внимательно, секта — это школа. Сектанты — все на Земле, все создают школы. И только какая-то одна из них несёт всю полноту Истины».