Семнадцатый день декабря 38 года Эпохи Рассвета. Ответы на вопросы Владимира Священнослужителя.
2. «В день мудрости священника сестра, делая подсказку священнику, в частности, сказала, что ей не нравится литургия, которую служит священник, и что священник не прислушивается к подсказкам ближних по поводу литургии и не меняет службу по их пожеланиям. В этом усматривается нежелание жить для людей и возвышение себя над остальными, и что из-за этого она не может прийти и вознести Богу молитву. Что молитвенный дом — это сарай, самый натуральный сарай, иного слова не найдёшь; в нём недостойно возносить Богу молитвы. Надо иметь храм настоящий, а не это.
3. Сердце сжалось, когда речь зашла о сарае, ибо Господь освятил этот молитвенный дом. Внутри появилось желание защитить дом молитвы и строго одёрнуть сестру, но не посмел, ибо шла подсказка.
4. Относятся ли такие слова сестры о молитвенном доме к хуле и осквернению? Относится ли моя внутренняя реакция на это к гордыне?»
5. «Нет, эта реакция к гордыне не относится. А вот высказывание сестры о молитвенном доме — это относится к большой неопрятности.
6. Конечно, если назвать скверно молитвенный дом, это не будет осквернять Бога, но это прежде оскверняет человека, который высказывает это мнение, ибо это в данном случае будет проявляться его гордыня. И конечно же, большое невнимание к тому, что ведь это действительно было освящено, освящено Мною.
7. И если Мною освящено, то верующий, унижающий освящённое, таким образом, конечно же, делает шаг в обратную сторону от Веры, в противоположную сторону от Истины. И конечно, это только на руку тьме, она в этот момент может так позлорадствовать, что в данном случае, находясь в эмоциях, очередной слепец наступил ногой на святыню.
8. Но если сейчас не поторопиться прозревать каждому из вас, то такие шаги у многих из вас начнут проявляться, показывая вам многое.
9. Вы сейчас должны будете многое и осмысливать, и нести большую ответственность. И если, пытаясь внять Моим подсказкам, вы не поменяете отношение к ответственности, которая соответственно будет возрастать у вас, то вы начнёте открыто ногами своими топтаться по святыне — по тому, что прежде должно быть вам дорого.
10. И конечно же, то, что здесь было написано, показало другую сторону. Ведь было сказано, что именно из-за того, что священник не хочет прислушиваться, именно из-за этого не хочется приносить Богу молитву; и внезапно говорится, что дом — это сарай.
11. В данном случае есть два положения. Если священник слышит подсказку какую-то в отношении литургии о том, чтобы её как-то улучшить, и это подсказывает любой из ближних, из верующих, то у священника есть два возможных варианта действия.
12. Действие одно — негативное: допустим, он слушает, но внутри думает: «Да ну вас! Как хочу, так и сделаю. Не нужны мне ваши подсказки», — или что-то в этом роде он, не высказав, внутри может пожелать. И тогда, естественно, в конечном итоге он ничего не меняет, всё остаётся так, как он сделал изначально.
13. И есть другая ситуация: он послушал, посмотрел, сопоставил, но не увидел ничего благоприятного для того, что он делает. И опять же в конечном итоге получается — ничего не изменилось.
14. То есть по конечному итогу торопиться делать вывод нельзя, потому что для этого надо узнать: а почему в данном случае этот вывод случился, какие причины были? Ибо они могут быть разные в этом случае.
15. И если вы их не узнали изначально, но осудили, потому что не изменилось так, как вы хотели, это и есть требование — требование, которое вы предъявляете своему Отцу, что вам не нравится реальность, которая есть, и вы требуете от Отца, чтобы он Своей Волей поменял реальность так, как вам нравится. Но это, конечно, голос грубейший внутренний, который звучит у вас, это — скрип гордыни очень неблагообразный.
16. Поэтому сначала надо было всё уточнить. И если священник несёт ответственность за творчество своё, то это не значит, что он должен менять литургию по любой подсказке, идущей со стороны.
17. В этом случае сразу хочется одну историю вам напомнить. Она была, но только в области искусства, когда один величайший скульптор в древности должен был сделать прекрасное творение, к которому и приступил. В процессе он увидел, что очень многие хотели подсказывать: и там бы они видели какую-то поправку, и в другом месте они бы хотели увидеть дополнение, что это изящней будет.
18. И он тогда предпринял такой шаг: свою скульптуру он делал тайно, а начал делать вторую такую же, но при этом вносил все поправки, какие тут же приходили. Поправили — он тут же начинает пробовать вводить эту поправку в произведение, в эту статую.
19. И в конце работы он показал то, что все подсказывали. И конечно же, все ужаснулись: такое уродливое произведение трудно было представить, увидеть.
20. А потом он сказал: «Вот видите, я это сделал исключительно по вашим подсказкам, которые каждый из вас советовал, дабы улучшить произведение. Вы делали это искренно, но конечный результат сейчас вы видите сами: ничего здесь нет моего, здесь сделано всё по вашим подсказкам. И конечно, теперь виден этот результат, он очевиден».
21. И потом только он представил уже свою статую, которую, конечно же, ни в какое сравнение нельзя было поставить с тем, что было на подсказках построено; и красота её была поразительна.
22. Так вот, принцип ваших подсказок и в литургии, и вообще в любых других проявлениях своих ближних, где вы хотите что-то подсказать, как это сделать лучше, тот же самый, о чём Я сейчас вам сказал уже в качестве образного примера, исторического примера.
23. Принцип подсказок у вас будет один и тот же: вы всегда видите какую-то часть, вы хотите её изменить; но точно так же, на равных правах с вами, хочет изменить ещё кто-то. И каждый из вас имеет такой взгляд.
24. И если священник должен послушно исправить то, что делает в подсказке один из вас, он на равных правах точно так же должен быть готов исправлять и то, что подскажет другой.
25. Но в этом случае, поверьте Мне, литургии вы просто не увидите. Вы увидите какую-то кучу-малу непонятных звуков, непонятных слов, которые непонятно почему так чередуются, от которых хочется убежать и спрятаться где-то в конюшне или в берлогу залезть, но не литургия получится.
26. Поэтому, если доверено священнику отвечать за неё, все подсказки он должен выслушивать, взвешивать, смотреть: насколько он в состоянии это ввести в эту литургию и насколько это действительно он способен ввести, чтобы не нарушить ту красоту, которую он, по крайней мере, видит. Потому что в данном случае не ставится какой-то канон красоты; он делает так, как он способен. И естественно, он должен этого придерживаться.
27. Если он перестанет делать то, что способен, значит, он начнёт громоздить всё остальное, что уже выйдет из-под контроля его разума, его сердца, и обретётся в какой-то куче неопрятностей. Вот такой вам ответ».
28. «Там, кстати, была этой сестре подсказка: «Спроси, почему он не меняет?» Но она сказала: “Зачем? Я сейчас говорю своё видение, я же имею право”».
29. «Да, человек имеет право высказать всё. Человек имеет право убивать, человек имеет право ломать. Он на всё имеет право, то есть у него свобода выбора. Значит, он имеет право сделать всё, что угодно.
30. Но верующий не имеет права сделать всё, что угодно; верующий имеет право сделать только то, что Богу угодно. Вот это разница от всех остальных.
31. Ещё в Предвозвещении Я показывал: свобода выбора человека обычного, который живёт сейчас в миру, часто называет себя верующим, — это свобода между разрушением и созиданием. Дальше верующий человек находится в фазе только созидания, только лишь в одном направлении у него начинается творение.
32. И тогда уже начинают другие противоположности возникать, где у него есть просто неудовлетворённость от чего-то, и он старается сделать как можно лучше.
33. Но это уже вопрос, который сейчас вам надо научиться постигать. Хотя вроде бы понятно сказано, но что это на самом деле — это, друзья мои, сейчас вам только предстоит начать постигать. Потому что все ваши благие поступки, на ваш взгляд благие поступки, на самом деле часто несут именно подножку.
34. Почему именно кто-то из вас и высказал — не именно из вас, как последователей Последнего Завета, а более раннего периода человек, — что если дать возможность свершиться всему, что люди возносят в просьбах во время молитвы, то Земля бы давно уже распалась. А в молитвах ведь вы все делаете искреннее вопрошение; ведь вы чувствуете, что обращаетесь к Богу.
35. Если смотреть в суть того, что вы просите, и говорите, и делаете, то вообще-то вы просто умеете только разрушать. Вы ещё пока делать ничего не научились, хотя вам порой кажется, что вы что-то умеете сколотить, отпилить или что-то кому-то подать.
36. Но пока можно на это смотреть снисходительно, потому что вы пока так умеете. Но это не значит, что вы должны быть всегда в таком состоянии и точно так же всегда делать.
37. Вам надо будет сейчас увидеть то, что вы на самом деле делаете, только после этого можно научиться сделать что-то лучше. Но для этого сейчас надо будет научиться увидеть то, что вы делаете. Надо приготовиться к этому, потому что от этого могут волосы встать дыбом.
38. Вот поэтому надо сейчас быть внимательными. Сейчас Я буду открывать вам глаза. И Я знаю, что вы испугаетесь многие; испугаетесь от того, что вы увидите в себе. Но ведь это же будете вы.
39. И закроете ли вы глаза, откроете ли — вы останетесь такими, какие вы есть сегодня. А вот какие шаги начнёте предпринимать — от этого уже зависит: либо вы ещё хуже станете, либо вы по-настоящему начнёте становиться лучше.
40. Но сначала нужно посмотреть, чего вам не хватает. А для этого надо посмотреть, какие вы есть и что у вас есть на самом деле, чтобы определить, чего именно вам не хватает.
41. А вот на это Я сейчас и буду открывать вам глаза. Вот тут-то уж будьте внимательны, не убегите. Ведь побежать вы попробуете от себя — от себя уже не убежишь никуда».
42. «Ты определил, что детям не нужно быть на собраниях Семьи, но одна сестра в большом желании посещать собрания приходит с годовалым ребёнком, который спит всегда у неё на руках.
43. На мнение, что Учитель определил детям не посещать собрания, сестра сказала, что ребёнок не шумит и ничего не слышит. На мнение, что в подсознание ему всё откладывается, сестра ответила: «Ему и так отложится от меня потом. Какая разница?» Можно ли таким образом присутствовать детям на собраниях или это действие входит в то же оговорённое Тобой правило о детях на собрании Семьи?»
44. «Как правило здесь нельзя вводить, когда не с кем ребёнка оставить. И в этом случае, когда он не мешает собранию, тогда можно допустить.
45. А так не желательно, конечно, детей водить, — по крайней мере, до тех пор пока вы не научитесь на собраниях вести себя достойно. А то пока так, как происходит, эти все дискуссии, эти все спорные моменты, они, к сожалению, выглядят очень неопрятно. Конечно, зачем детям смотреть на вашу неопрятность?»
46. «В этом случае не надо ли рассмотреть, насколько важно ей быть на собрании? Может быть, она пусть дома сидит с этим ребёнком? Может быть, оно совсем ей и не нужно? Просто хочется ей не пропускать ни одного собрания, быть там…»
47. «Это же не планируются такие вещи: какого характера будет собрание, что там откроется, какие вопросы будут затронуты. Поэтому тут как определить: нужно или не нужно? Она как раз может черпнуть то, что внезапно проявится, и то, что будет играть большую роль в жизни, неожиданно для всех даже».
48. «Сестра решила вступить в Семью. На собрании некоторые из членов Семьи вспомнили о её нерадивых поступках, связанных с таинством брать в долг деньги и не отдавать их. На основе этого некоторые из членов Семьи выразили недоверие к сестре и высказали мнение, что, зная её, они сомневаются, что она изменилась в корне, наверняка что-то осталось, поэтому она не может быть в Семье. Другие посчитали, что это прошлое, важно — кто есть человек сейчас.
49. Мнения разделились. Поставили на голосование. Тогда появилось ещё мнение: «А разве вправе мы голосовать? Пускай входит в Семью, а если будут нарушения, тогда и рассмотрим. А так мы, голосуя, тем самым сомневаемся в искренности побуждений сестры. Это недоверие».
50. «Да. В этом случае можно человеку дать возможность войти в Семью, независимо какие у него были тогда нарушения.
51. Вы послушали; если искреннее желание проявлено у человека войти и он готов достойно исполнять все законы Семьи и Веры далее — пожалуйста, конечно, можно дать такую возможность.
52. А иначе как вы будете оценивать, насколько искренно решение человека, действительно ли он так захотел сделать или это он только лишь надел очередную маску. Всегда надо дать возможность практически сделать шаг, который человек хочет сделать во благо ближнего и во Славу Бога».
53. «Когда принимают в Семью, имеет право Семья голосовать: принимать — не принимать; применять голосование вообще?»
54. «Нет, применять голосование не надо. Лучше будем смотреть, какие причины они видят препятствующими вхождению в Семью. Вот тогда дополнительно лучше мы это рассмотрим как исключение изначальное. Если есть порыв, конечно, можно принимать в Семью. Но ещё где-то и о долгах было написано?»
55. «Долг у неё тысяча двести рублей, конкретно вчера оговорено было на собрании. И она уверила Семью, что сама это отдаст».
56. «А как она будет отдавать тогда?»
57. «У неё есть неверующие сыновья, которые убедили её, что они заработают и отдадут эти деньги. Она говорит: «Этот вопрос решённый, они заработают». И мнения разделились. Одни говорят, что она же отдаст, какая разница как? А другие говорят: “Мы разве можем им поверить и опираться на неверующих, что они пообещали ей?”»
58. «Это верно. Вот это уже верная деталь, потому что опереться на это они не могут — на то, за что взялись неверующие.
59. Если она берётся отдать, ей надо приложить усилия, чтобы это было сделано. Значит, надо быть или рядом с сыновьями, или каким-то образом наблюдать за этой ситуацией, самой участвовать в этом действии, делая праведные шаги, которые могут позволить отдать этот долг. А это уже другая деталь».
60. «А так получается, что автоматически в этом случае долг становится семейным, если опереться нельзя на неверующих?»
62. «Тогда здесь возникает у Семьи вопрос: “Почему мы должны отдавать?”»
63. «Нет, в данном случае, если она говорит, что долг будет отдан, но вот таким способом, — не принимается. То есть надо тогда приложить усилия, при которых будет действительно видно, что человек отдаст долги. Допустим, он участвует в жизни общины, — к примеру, день какие-то где-то работы исполняет. Помимо работы делает труд, который позволяет вернуть долг. Такое усилие может быть тогда внутри Семьи.
64. Либо, если возникает накладка с трудом Семьи и работой, которая может вернуть долг, тогда надо просто отдать долг и потом уже шагнуть в Семью. Просто уже как верующему нельзя шагать в Семью, предполагая, что Семья отдаст этот долг. Как верующему это сделать нельзя».
65. «Сестра сделала подсказку мужчинам, что они отгородились от женщин и нет доверия между мужчинами и женщинами. Один из братьев попросил точнее назвать случай, где можно наглядно увидеть недоверие, о котором говорит сестра.
66. Сестра вспомнила случай, когда она попросила помощи у Семьи завезти ей дрова и в ходе этого решения возникло два мнения по поводу, сможет или не сможет лошадь пройти по узкой тропинке к дому сестры, чтобы в нужное место привезти дрова. Сестра говорила, что лошадь сможет пройти, а большинство мужчин решили, что не сможет. Сестра продолжала настаивать, и на другой день было решено под её ответственность всё же пустить по тропке лошадь. Лошадь прошла. Вспоминая это, сестра сказала: «В этом случае мне не поверили».
67. Я сделал сестре подсказку, что решение было принято большинством, и если она до сих пор укоряет мужчин, то это, скорее, она недоверие проявляет. Сестра сказала: «Но ведь на другой же день лошадь пустили, и она прошла». Я сказал: «Это большинство подкорректировало действие своими решениями». Сестра сказала: “Нет. Всё равно у нас нет доверия, а без доверия мы не можем быть Семьёй”».
68. «Можно остановиться на этом предложении. Если кто-то из вас внутри Семьи скажет такую же фразу: «Нет, всё равно у нас нет доверия, а без доверия мы не можем быть Семьёй», то тот, кто не имеет доверия, должен тут же выйти из Семьи. Потому что зачем быть рядом с Семьёй или с теми, кому не доверяешь?
69. В этой фразе Я вижу недоверие самого человека, который говорит эту фразу. Значит, он должен первый уже выйти из Семьи и не пребывать с теми, кому он не доверяет.
70. Действия большинства принимаются с большим согласием и с большим удовольствием внутри Семьи.
71. А тот, кто чувствует, что воспринимает решение большинства с неудовольствием, то ему либо всерьёз взяться надо за это неудовольствие и изменить в себе то, что вызывает недовольство, либо лучше покинуть сразу Семью, потому что в дальнейшем возникнут проблемы, которые будут труднопреодолимы. С такой гадостью вперёд идти нельзя, её надо внутри разобрать обязательно, рассмотреть её.
72. Вызывает недовольство ущемлённое самолюбие, за которое вы уцепились двумя руками и даже зубами и держитесь очень крепко, к сожалению. Я начал трясти это самолюбие, а вы так ухватились за него — аж покраснели, и жилы на лбу вздулись. Как вы его любите, оказывается.
73. Я раньше его не трогал, Я раньше говорил вам хорошие слова. Вам это нравилось, вы улыбались. А оказывается, это у вас внутри настолько сильно — вы даже и не хотите с этим расстаться. Ну хорошо, мы сейчас поработаем с вами, конечно же, многое мы сейчас посмотрим: что же есть что на самом деле. Ведь подобного рода случаев очень много у вас внутри в Семьях возникает, да и получается большая неопрятность.
74. Хотя в то же время тут бы хотелось уточнить ещё, а что это за тропинка, и почему о ней такой спор? Если нужно дрова к сестре подвезти и, к примеру, лошадь бы не прошла — ну и что? Значит, сестра, находящаяся в Семье, должна без дров остаться? Получается, к этому всё сводилось? А почему не прокопать, взять лопату и не прокопать, если к сестре нельзя подойти лошадке? Что за сложности? Почему на плечах нельзя поднести те же дрова?
75. Вот где у вас всё повыходило-то, вон где оно таилось. Стоило Мне потянуть за этот хвост — что тут оказывается, как вы начали вести себя.
76. Ну ладно. Пока вы действительно зацепились за него, Мне придётся больше усилий приложить, ещё потянуть. А у вас ещё такой хватательный рефлекс — задержать то, что ваше, независимо что это — достоинство или, наоборот, недостоинство.
77. Вы цепляетесь за всё, хотя достоинства ваши никто от вас и не отнимает. В этих условиях как раз хочется вытянуть то, что вам не нужно. А вы делаете то же самое рефлекторное действие: сразу ухватились с первых шагов таких усилий, держите, озираетесь вокруг, и страшно отпустить.
78. Мне ещё придётся поуговаривать: «Да отпусти, отпусти ты это существо. Дай Я его вытяну. Отпусти, ну что ты так в шерсть эту ухватился-то? Ну? Смотри, аж вспотели, держитесь за эту несуразицу. Дайте Мне её выдернуть. Успокойтесь, не волнуйтесь. Это вам не нужно».
79. А то уж вы тысячи лет привыкли тащить всё к себе, в свои карманы, в свои закрома; всё подряд — нужно, не нужно — вне зависимости от сознания нужности вам в вашей жизнедеятельности. Это уже такая особенность сложилась.
80. Она своеобразна, конечно, но Я вам её сейчас постараюсь объяснить в своём Обращении, показывая корни законов, по которым вы сформировались такими, какие вы сейчас есть, и от чего бежите пока.
81. Вы пробуете скрыться, спрятаться и не хотите смотреться в зеркало, которое Я вам подношу, сразу начинаете кричать на зеркало и показывать туда пальцем, пытаясь назвать это кем-то из своих ближних, но никак не себя. А зеркало-то ведь вас показывает прежде, а не ближнего.
82. Поэтому тут с доверием надо, конечно, сразу разобраться. И если вы сейчас не начнёте всё ставить по местам, как уже были подсказки сделаны, то тогда бессмысленно продолжать, потому что нагромождение вы не разберёте, и Я в скором времени просто скажу: «Всё, больше Я подсказки не делаю».
83. Но тогда у вас будут более сложные моменты в жизни, ибо Я ввёл вас в эту ситуацию, но вы не хотите послушно исполнять то, что Я подсказываю. А выйти из этой ситуации вам уже будет непросто, потому что впереди вас ждёт нечто, которое готовит вам судьба, готовит вам общество; судьба того, что ждёт всё человечество. Оно уже готовит нужные плоды, необходимые для вас.
84. А вы не слушаетесь Меня; вы ждёте, пока грянет гром. Потом попробуете перекреститься, но тогда уже может возникнуть большая трудность: и рука занемеет, и головы не окажется там, где она должна быть, ещё чего-нибудь не достанет. Потом и не удастся свершить необходимое знамение.
85. Неужели не было понятно за эти предыдущие годы, когда Я говорил, а потом вы видели, что это начинало с вами происходить? Всё это учило вас достойно относиться к Моим подсказкам, потому что сначала Я говорил, это попадало в ваше сознание как информация, а практика потом учила вас лучше рассматривать то, что Я вам давал как подсказку.
86. Но это была школа, но ведь впереди есть более серьёзные моменты, где экзамен будет гораздо более суров. И если вы к Моим словам не отнесётесь достойно, то потом…
87. Что ж, Я дал вам всё необходимое. Не рассказывайте Мне потом, почему вы такие несчастные, ибо, исполняя Моё, к этому нельзя было прийти. А если пришли, значит, вы отвернулись от Моего. Но тогда не говорите о претензиях своих».
88. «В Семье единой есть остро нуждающиеся в дровах: дров осталось на несколько дней. В это время приезжает на жительство в деревню семья верующих и поселяется в дом, где нет вообще дров и нет туалета. Семья принимает решение в первую очередь привезти дрова и сделать туалет приехавшим.
89. Тогда некая сестра указала мужчинам на ошибку, что они должны были сначала помочь остро нуждающемуся в дровах члену Семьи, а потом идти помогать не члену Семьи. Большинство же решило, что важнее забота, а не формальность (в смысле — член или не член Семьи). Кто прав?»
90. «Конечно же, если кто-то пошёл кому-то помогать, то укорять его будет большим невежеством.
91. Тем более, когда здесь говорится, что в этой семье осталось дров на несколько дней, а у приехавших вообще нет. Тогда остро нуждающимися — если говорить именно об остро нуждающихся — является как раз семья приехавшая.
92. Но в этом случае наиболее рационально надо было просто сделать движение со стороны Семьи, когда заготавливаются и туда, и туда дрова. То есть не так, что теперь тратится постоянно время только на то, чтобы как можно больше снабдить дровами того, у кого изначально их не было совсем, а при этом полностью кончились дрова у ближнего, у члена Семьи. Нет, просто подходят к этому рационально: и туда, и туда. И так постепенно заготавливается столько, сколько благоприятно».