99. «На собрании хозяйственном и этическом женщины занимаются рукоделием, иногда потихоньку разговаривая на эту тему, показывая друг другу свою работу, примеряют на себя или мужа недовязанную вещь. Было предложено запретить это действо».
100. «Отвлекать других они не имеют права. Но если они вяжут, в процессе слушая, — могут, Я допускаю это.
101. То есть она не должна никого отвлекать, потому что, отвлекая другую, она предполагает, что та не хочет послушать то, что сейчас говорится, и имеет право, значит, отвлечь её. Нет, вот этого не должно быть. А вязать может, слушая в этот момент».
103. «Да. Поэтому, конечно, это благоприятно.
104. А вот если там другое усилие — просто посидеть в кругу других (там что-то говорят, а ты находишься в своих мыслях), — это потеря, конечно же. Такое Я разрешать не могу, потому что в этом случае человеку сложно будет в дальнейшем преодолеть многие преграды, которые встанут естественно от нерешённых этих проблем».
105. «На собрании Семьи, когда кто-то кому-то говорит о возможной ошибке, в ответ всегда сразу идёт объяснение поступка, в лучшем случае, а чаще всего попытка показать указавшему, что тот не понял его благих помыслов…»
106. «Если он сразу торопится оправдываться… Это уже будет сложно вам определить, потому что в то же время Я же сказал, что, если кто-то вопросил, ты должен пояснить, почему ты делаешь. Поэтому тут уже допускается такое действие. Оно больше остаётся на помыслах и на искренности самого человека».
107. «Надо ли говорить: «Я принимаю подсказку»?»
108. «Нет, «принимаю» — слово будет неверное. Потому что принимать подсказку — значит и признавать, что неправильно сделал. А тогда пояснять бессмысленно, тогда просто: “Да, действительно, понял всё. Я понял, что это ошибка”».
109. «Сестра попросилась вступить в Семью, но у неё нет ни жилья, ни работы. Ей сказали: «Пойди к сестре, узнай, будет ли у неё работа».
110. Но у них произошёл эмоциональный момент, на основе которого эта сестра не пошла к той; не поняла, что собрание её обязало пойти, и пошла сама искать жильё. Нашла жильё, пришла на другой день и говорит: «У меня жильё есть, дайте мне только работу». Семья обрадовалась, что жильё теперь не надо ей искать, и говорит: «Тогда мы тебя принимаем в Семью».
111. А через некоторое время с этим жильём у неё возникли проблемы, и она обратилась к Семье. А Семья сказала: «Так это же не наше жильё». И стали разбираться: или Семья допустила тогда ошибку, или она.
112. И при этом разборе стали говорить в таком стиле: «А мне кажется, здесь было нарушение. Правильно ли я понял? А не была ли нарушена тут такая-то заповедь?» И это привело сестру в эмоциональное состояние, где она обронила в конце такую фразу: «Ну, меня только расстрелять теперь осталось», — её тут все затюкали как будто бы. Хотя те, кто спрашивал, искренно хотели разобраться.
113. Тогда встал брат и сказал: «Я смотрю на это всё со стороны, и мне видится, что здесь идёт какая-то предвзятость и осуждение сестры, нет ни капли тепла в её адрес». Все те, кто задавал вопросы, смутились, предположив, что действительно они давят».
114. «Это всё не тот разговор, который должен вестись. Если кто-то высказывается, говорит: «Там нет тепла», — должен конкретно показать, в каких действиях было выражено что-то неправильно. Не просто в каких действиях нет тепла, а в каких действиях что-то неправильно было сделано.
115. Не надо торопиться эмоционально судить друг друга. Я уже сказал об эмоциях, где вы прежде всего судите друг друга. Нужны конкретные подсказки.
116. Надо изначально исходить, что вы в единой Семье, вы доверяете друг другу, что каждый сделает изнутри то, что он в силах сделать. Это не рассматривается, потому что это нельзя оценить головой.
117. А вот дальше вы приложите головой усилие, что вы ещё помимо этого можете сделать во благо друг друга. Потому что в единой Семье надо решить много проблем, связанных с телом.
118. Ведь дом — это с телом связано, пашня, ремёсла — всё с телом будет связано. А это решается только природными законами. Значит, решается сознанием и по закону развития разума, а не по законам развития души».
119. «А должен ли тот, кто указал, что холод идёт, не просто сказать — в чём, но ещё и сказать, а как, по его мнению, должны были поступить?»
120. «Да, это было бы лучше. Это самое правильное, когда будет показано, как бы лучше было бы сделать. А не просто сказать: “Вы неправильно сделали, а как правильно — я не знаю”».
121. «А будет ли правильным, если он скажет общие фразы, что, по его мнению, дать должны были просто тепло душевное».
122. «Нет, нельзя ни в коем случае. Это всё будет говорить гордыня, которая стремится к ораторству, за которым ничего нет, к пустому ораторству. Потому что это пустые фразы, которые для верующих нет смысла повторять.
123. Уже назвав себя верующими, вы естественно должны стремиться отдать тепло души. Но дальше теперь конкретно надо учиться что-то ещё выразить, если вам приходится общаться друг с другом, что-то организовывать.
124. Поэтому, конечно же, если человек говорит: «Вы не сделали, вы здесь неправильно сделали», а как сделать не назвал, — он подразумевает, что «вы неправильно сделали, а как сделать, я сам не знаю». Просто он это не говорит вслух, но на самом деле это именно такая фраза.
125. Но тогда, если её договаривать до конца, естественно, замечается глупость в этом случае. Её нет смысла трогать. Трогать надо тогда, когда ты смело сможешь добавить: «А вот здесь лучше, может быть, вот так сказать». И тогда бы и не надо было говорить, что «вы неправильно сделали».
126. «А давайте мы вот так вот», — и он внёс своё предложение, свои действия внёс. Тем самым, своё решение внеся в помощь, во благо этого человека, он бы показал примером другим, как надо решить.
127. Не уличая их, говоря, что «вы неправильно сделали», а самим действием, сделав благо, он явно бы показал, как это лучше. И верующие бы обязательно это поняли, и им стало бы стыдно, если кто-то поступал неискренно».
128. «Там дальше такая ситуация произошла, что эти-то смутились, которые подумали: “Может, мы действительно давили?..”»
130. «И стали задавать вопросы более мягко. Но тогда они не смогли задавать те вопросы, которые якобы обличали сестру, вызывали у неё эмоциональный порыв».
132. «И вот надо ли было им смягчать?»
133. «Это уже неверно. Тут надо смотреть, тут надо учиться. Если не удаётся по-другому выразить то, что хотелось бы выразить, тогда надо остаться на том, что делается. Потому что надо же, главное, сути добиться, вы же должны суть выявить. А выявить так, как умеете.
134. Если кто-то приструнил, сказал: «Вы слишком грубо делаете», — это не значит, что надо в корне поменять обращение. Если вы знаете, как поменять обращение, поменяйте. А если никто не знает, как поменять, тут уже надо продолжить так, как делается.
135. В данном случае самое благоприятное — это тот, кто уличил, должен был и продолжить делать так, как надо было бы делать лучше. Тогда всё было бы на месте. Они бы конкретно, на примере, увидели, как это лучше делать.
136. А так, получается, сбивается ситуация, при которой никто не знает, а как правильно делать. Но она сбивается, а значит, прекращается решение вопросов, прекращается докапывание до той сути, которой никто не знает.
137. А раз вы не докапываетесь до неё, значит, вы не сможете Меня спросить, а, значит, Я не смогу вам ответить ничего. И вы в конечном итоге ничего не будете иметь в руках своих».
138. «Правильно ли я понял, что он им указал: «Вы грубо», — они смутились, подумали: «Может, действительно, мы грубо». Взвесили, увидели, что они иначе тогда не могут, может, они такие ещё грубые. А они искренно хотят узнать правду, они тогда возвращаются к своей той же формулировке и дальше продолжают пытаться узнать правду».
139. «Да, так они должны сделать.
140. Ошибка в чём была у единой Семьи? Если с жильём у неё что-то изменилось и Семья не может дать жильё, то, значит, тогда Семья и не может её взять к себе. Семья может взять только того, кого готова обеспечить всем необходимым.
141. А если этот человек найдёт жильё где-то на стороне, но тогда это будет неправильно, потому что нарушаются законы этих деревень, которые здесь стоят. Ибо здесь можно войти в Семью только тогда, когда Семья сама предоставит всё необходимое. Так будет благоприятней.
142. То есть изначально это не надо нарушать. И если Семья предоставила, тогда всё решается. Если не предоставила — нет».
143. «Тут оттенок родился, не связанный с тем, что у неё жильё пропало, а с тем, что у неё возникли проблемы с этим жильём: дрова ли нужны, или ещё что-то, ещё что-то».
144. «Если она одна живёт и является членом Семьи, то Семья решает эти проблемы. В Семью берут не потому, что есть у кого-то работа отдельно, у кого-то из людей, из членов Семьи, а когда внутри Семья нуждается ещё в человеке; и она берёт его для Семьи, а не отдельно для кого-то в Семье находящегося.
145. Потому что какой смысл брать человека в помощь кому-то из членов Семьи, если за это отвечает сама Семья? Поэтому если берётся кто-то в Семью, то берётся на общественную работу, на ту, в чём нуждается сама Семья».
146. «Когда на собрании начали формировать вопрос Учителю, были высказаны мнения, как должен звучать вопрос. Один из братьев собрал эти мнения и стал первый вариант вопроса писать, чтобы потом вместе его подправить.
147. Но в этот момент он был сосредоточен, как составить фразы, и полностью отключился от того, о чём шла речь далее на собрании. А когда затем прочёл свой вариант вопроса, то оказалось, собрание продвинулось в своих делах и ощущениях дальше, и брат почувствовал, что он не понимает происходящее, ибо упущено множество деталей.
148. Может быть, когда брат формирует вопрос Учителю, на собрании все должны тихонечко в молчании дождаться, а потом далее идти; или же пусть собрание идёт дальше, а он сидит пишет этот вопрос?»
149. «Да, можно так сделать, когда все дождутся, чтобы согласовать тут же. Все согласны — это отложили».
150. «Потому что собрание уводит вообще в другие темы, пока он пишет. Он потом встаёт с вопросом, а там уже о чём-то другом говорят…»
151. «Да, можно так до конца довершить. То есть до конца, до ясности довели — приступили к следующему.
152. Нет нужды сейчас торопиться сразу, мгновенно все проблемы решить. Если мы решаем их одну за одной, то они закончатся однажды. Сейчас они имеются в наличии, их какая-то сотня-другая, может тысяча, имеется, которые наиболее характерны и наиболее вероятны.
153. Поэтому, естественно, если это тысяча, то на первых шагах, казалось бы, вы купаетесь в них, их очень много. И конечно же, тогда можно испугаться и засуетиться, захочется как можно быстрее это решить. Но не надо так суетиться. Они будут решены. Если мы решаем, то они закончатся однажды. Главное, чтобы они рассматривались».
154. «Прослушивая ответы на вопросы можарской Семьи, я увидел там очень конкретное Твоё слово о том, что одну ситуацию нельзя сравнивать с другой. Когда Ты даёшь ответ на какую-то ситуацию, не надо её применять на такую же, казалось бы, похожую».
155. «Да, здесь надо быть внимательными. Если Я даю на конкретную какую-то ситуацию свой ответ, не надо быть самоуверенными, что вы легко можете тот же самый ответ применить в какой-то другой ситуации, на ваш взгляд якобы похожей.
156. Вот здесь надо быть очень бдительным, потому что в какой-то другой ситуации есть порой ряд каких-то оттенков, хотя она внешне вроде бы похожа, которые решающую роль играют; и где Мне тоже надо уже с учётом этих оттенков дать новый ответ.
157. Поэтому мы и говорим: сколько бы их ни было, мы лучше будем конкретно каждую отдельную ситуацию решать. Не надо будет искать тот ответ у Меня, который потом легко применять в различных других ситуациях. Потому что к этому будет подводиться действие опять же неверного отношения к реальности.
158. Это решение от разума больше, но оно тогда уже в противовес душе пойдёт: не будет рассматриваться то, что важно для души, а будет выискиваться то удобное, что важно сознанию. Сознание всегда стремится к удобному и сухому, чётко определённому. Но у души есть ряд оттенков, которые очень важны».
159. «Я это спросил, чтобы уточнить такой момент. Когда на предыдущей встрече мы рассматривали момент с лошадью, я спросил у Тебя, что я непонимание выразил именно в том, что сказал: «По-моему, эта ситуация подходит под ту, о которой уже сказал Учитель». И Ты сказал, что может она подходить, может здесь сравниться. Значит, всё-таки может быть сравнение, но его обязательно надо уточнить?»
160. «Попытка сравнения — да. Для этого будьте бдительны, чтобы легко, самоуверенно, самостоятельно туда не применили с полной уверенностью то, что Я вам уже ответил. Нет, конечно, присмотритесь, насколько там есть какие-то моменты.
161. Можете даже сделать какой-то шаг, если видите, что, на ваш взгляд, он наиболее точно соответствует. Но запомните какие-то оттенки дополнительные, какие там могли быть, и лучше ещё раз уточнить.
162. На первых шагах такая бдительность очень важна. С течением времени вы будете становиться всё тоньше, правильнее в восприятии, ваше сознание будет формироваться, и, естественно, такие детали начнут легче определяться уже самостоятельно.
163. Но на первых шагах таких деталей очень много может быть, и желательно их упоминать, корректировать самого себя. Просто дополнительно ещё раз переспрашивать что-то, уточнять».
164. «При прослушивании Твоих встреч с Семьями других деревень, появилась такая практика, что слышишь вопрос и, пока Ты ещё не ответил, внутренне отвечаешь, тем самым проверяя, насколько уже изменилось сознание».
166. «Когда у человека появляется ощущение отчаяния от той глобальности, которую он начинает видеть из многих Твоих высказываний, человек расценивает это как чувство, что именно он не справляется с этим, ему надо отойти. Это правильное чувство? Может такое быть?»
167. «Нет, это суета, это страх, который гордыня начнёт диктовать ему. Такие умозаключения (ведь это он производит сейчас умозаключения) благоприятны для гордыни. И то, что Я даю, уничтожает гордыню. Теперь все умозаключения, которые от этого будут уводить, будут на руку только ей, она будет это давать.
168. Поэтому Я и призвал верующих. Верующий — это тот, кто полностью доверился и все силы отдал, чтобы нести тот крест, который ему положено нести.
169. Это и есть та фраза: «Если хочешь идти за Мной, отвергни себя, возьми крест и ступай за Мной», — то, что в Новом Завете записано. Она суть ту же самую несёт.
170. То есть человек отвергает свою суету, свои вот эти привязанности, своё то слабое, что там внутри может галдеть, хрипеть, хрюкать и так далее. Он видит Истину, он полностью Ей доверяется и идёт вперёд. Только тогда уже решаются дальше обстоятельства эти».
171. «Когда люди перебарывают страх и идут, чтобы всё-таки рассказать про свои ошибки, они попадаются на том, что прекращают это из-за того, что внутри начинают якобы слышать голос гордыни, говорящий: «Молодец, что пошёл. Видишь, какой ты хороший». И они вдруг думают: “Да чего я сейчас пойду? Это же гордыня меня гонит”».
172. «Нет, это нормально. То, что вы будете буквально исполнять из того, что Я скажу, — это всё то, что нужно сделать. Потому что гордыня тоже начнёт подстраиваться под эти действия, она начнёт обманывать, она хитрить начнёт.
173. То есть вы будете сами себя обманывать, потому что голова-то ваша будет работать; гордыня ею пользуется. И получается — человек сам себя останавливает, сам себя обманывает.
174. Но поэтому Я и даю ориентир точно. Важно, что не надо догадываться: Я даю точную, прямую подсказку.
175. В прошлом было важно, многие истины сказав, ещё самостоятельно их применить к реальности, к быту. Догадался, не догадался — там возникают свои таинства.
176. А здесь другой ход событий, другой этап, где Я чётко, прямо говорю всё. Теперь остаётся просто пойти и сделать».