94. «Ещё разные понимания у нас были по поводу участия верующих в хороводах. Есть Твоё Слово в Воронеже, очень ранняя запись, где Ты говоришь, что если просто за руки берёмся по-дружески, уже между нами начинает…»
95. «Да, да».
96. «А часть мужчин считает, что хороводы и вообще танцы любые – это не мужское занятие, это женское занятие».
97. «Тогда дайте женщинам танцевать, а сами идите в огороды. Не мучьте женщин, дайте им выразить таинство, а сами давайте в огород – и вперёд. Не мешайте им, хотя бы пусть они облагораживают мир вокруг.
98. Нет такого определения – мужское, женское. Если в каких-то парных танцах определена роль женщины и мужчины отдельно, там ещё можно увидеть, чем они отличаются между собой. А такого рода таинства не разделяются на мужские или женские. Они совместные, общие, вы соединяетесь вместе. Это нормально».
99. «В этом случае уместно ли в плане подготовки к Празднику предложить, допустим, разучить хороводы? Их немного, они простые. Можно предложить в единых Семьях поучить их, какое-то время небольшое затратить, чтобы пришли потом все и смогли вместе это сделать?»
100. «Организованность большую роль играет. Чем более слаженно вы делаете какое-то таинство, тем сильнее оно проявляется. Поэтому, если вы заранее подготовитесь к чему-то, чтобы сделать очень организованно, сила будет выражена максимально. Это играет роль.
101. И теперь другую сразу плоскость: если верующим предлагается выразить какое-то благостное состояние вовне, ревностно верующий загорится желанием сделать это максимально благоприятным, это будет его естественный порыв. Если он у вас не прозвучал, вы к истинно верующему не имеете отношения. Простой момент, по которому легко можете себя определить.
102. А раз вы выразить хотите максимально – что этому помогает? Ваша организованность. Отсюда вытекает: чем организованней вы что-то сделаете, тем интересней у вас это получится.
103. То есть это естественное такое, пошаговое выражение благодарности в максимально благоприятной форме. Это должно сразу же у вас проявиться как желание. Нет желания – задумайтесь над собой».
104. «Если при разработке плана Праздника возникли разные творческие идеи (например, как выразить Земле благодарность) и предлагаются разные варианты, которые совместить сложно, то в этом случае последнее слово за кем? Кто должен принять решение?»
105. «Давайте оставим это за священником. Всё равно здесь нужна будет какая-то личность, за кем лучше это оставить. Но таинствами прежде всего должен руководить священник. Прежде всего. Это его главная особенность – быть хранителем и организатором священных таинств, которые позволяют вместе вам выразить какое-то благостное состояние своё.
106. Пусть этим будет заниматься священник, чтобы не было каких-то других сложностей в определении этой личности. Чтобы убрать излишние споры, пусть будет вот такой простой выбор.
107. Может быть, священник недостаточно грамотно что-то выберет, это непринципиально. Будете ли вы как-то неумело что-то выражать, но с единым порывом – это уже хорошо.
108. Здесь не надо рассматривать какой-то уж чрезвычайно красивый танец, хоровод, который должен быть каким-то идеальным и которым должен заниматься какой-то мастер танца. Вовсе не обязательно.
109. При том как вы попытаетесь это согласовать и выбрать, уже можно усматривать достаточно интересные варианты. И какой из них – вовсе не принципиально. Вы, главное, попробуйте.
110. Ваше стремление быть вместе, ваше стремление вместе выразить любовь своего сердца, радость своего сердца, выразить, соединившись вместе, выплеснуть это всё вовне, облагородить окружающее пространство – вот это очень важно. Прежде всего важна суть, а не то, насколько вы отточите те или иные движения (это уже не столь важно)».
111. «Допустим, организуется таинство обращения к Земле. Появились два предложения. Одно – просто хороводами это выразить общими. Другое – перед хороводами женщинам красиво станцевать танец стихий разных (или, может быть, танец Земли, где в образе Земли кто-то из женщин станцует), а потом уже общее действие. Есть несогласные со вторым предложением, они считают, что это уже какой-то концертный момент и не надо это делать».
112. «Ну и ладно. Я тут ничего не могу добавить, тут нет канона. Вы попробуете, потом взвесите. Вы можете, сделав Праздник, собрать мнения, к примеру. Верующие попробуют выразить свои пожелания или какими-то пометками, если у кого-то отложились, поделятся.
113. То есть вы можете об этом поговорить, подвести итог. Может быть, что-то исправить, добавить, убавить. Это же момент, который всегда развивается, он может изменяться всегда. Не надо бояться его. Получается, камни преткновения – на пустом месте. Это привычная форма – предпринять совместные усилия, где в конечном итоге так ничего и не сделается».
114. «А ещё один момент, связанный с пространством Праздника. На острове в Петропавловке были подворья, где были выставки, мастер-классы для детей, проводились всякие мероприятия…»
115. «Это не совсем к Празднику относится – подворья. Это уже дополнительно вы делали, но это не совсем Праздник. Нечто подобное вы можете вообще часто делать».
116. «То есть, чтобы лишнее время и силы не тратить, может быть, эту часть и не развивать?»
117. «Подворья – это не есть ваше совместное выражение благодарности. Это немножко другое таинство. Если совместили – ну совместили так совместили. Не будете совмещать – ну и ладно».
118. «Хорошо. Вот ещё по литургии вопросы есть. У нас разные понимания, причём половина на половину примерно. Заслушивали Твой ответ на мои же вопросы по литургии, даже распечатку смотрели, и всё равно остались разные понимания. Одни считают, что на литургии благоприятно петь только хору, а остальные сердцем поют и не мешают это красивое таинство всем воспринимать. Вторая половина считает, что всё-таки хорошо, если будут тихонечко подпевать, чтобы соединяться в духе…»
119. «Если внутренне подпевают, это и есть соединение. Голосовое излияние каких-то звуков не определяет надёжность соединения. Соединяют мысли. Просто здесь уже выражение каких-то голосовых звучаний начинает быть связано с тем, насколько оно может отвлекать кого-то от чего-то. Кто-то удачно будет подпевать, кто-то, может быть, неудачно это будет делать.
120. Это может быть связано с разными психологическими накладками. Поэтому за хором и остаётся повышенная ответственность. Они специально это пропевают, подгоняют, чтобы это максимально интересно было сделано. И даже если шёпотом будет подпевать кто-то или мысленно, будет единение происходить точно так же».
121. «А как благоприятней всё-таки? Чтобы все молчали и только хор пел? Или чтоб тихонько, кто хочет, могли подпевать?»
122. «“Тихонько” – слово слишком размытое. Для одного «тихонько» – столько-то децибел, для другого – это столько-то…»
123. «Это можно священнику уже услышать. Я же слышу, как всё это звучит».
124. «По идее, лучше так тихонько, чтобы никто не слышал. Тогда это будет тихонько».
125. «Тогда получается, что одному хору надо петь?»
126. «Наверное. Ну, про хор Я не сказал, чтоб его никто не слышал. Хотя, если они тоже будут тихо так петь, единение всё равно будет происходить».
127. «То есть молча?»
128. «Просто, когда поёт хор, многие начинают вольно-невольно участвовать в этих словах, они их слышат и начинают точно попадать мыслями в происходящее таинство. И если они их слышать не будут, то они попадать не будут. Поэтому, когда хор звучит, он задаёт нужный ориентир».
129. «Правильно ли я понял, что теперь мы должны всем верующим сказать, что, когда они приходят на литургию, петь не надо, лучше слушать?»
130. «Вы можете мысленно петь».
131. «Понятно. И ещё один момент. Была ли моя ошибка в том, что я сократил состав хора примерно наполовину, оставив только тех, кто может чисто петь, без фальши и кто может быстро разучивать псалмы?»
132. «Серёж, ты священник, и если ты скажешь, что достаточно тебе одного человека в хоре, да пожалуйста».
133. «Нет, просто опять мнения разделились».
134. «А Я тут ничего не скажу. Ты решил».
135. «А женщины говорят: “Вот раньше мужчины пели, так мы хоть вдохновлялись. А сейчас там поют шесть человек”».
136. «Вот ты уже можешь послушать. Значит, может быть, играет это какую-то роль».
137. «Они говорят: “Нам неважно, что они фальшивили. Главное, что они мощно поют, и мы рады”».
138. «Тогда ты должен спросить, надо ли настолько точно подбирать хор, чтобы вообще фальши не было».
139. «Да, я спрашиваю».
140. «Но это, наверное, будет сложно сделать. Лучше убрать ту фальшь, которая явно бросается в глаза. А если её определить толком не могут, кроме той, что ведущий заметил, то это не столь важно».
141. «То есть, если мы, допустим, на собрании голосованием определяем, что благоприятней всё-таки более широкий состав хора…»
142. «Надо учитывать пожелания, учитывать то, как это сказывается на ближних. Одно из пожеланий ты уже проговорил, оно весомое, интересное. Но дальше ты упомянул в противовес какую-то фальшь. Вот какого рода эта фальшь, настолько ли она сильна, что её сразу замечают все? Или она такая, что её видишь только ты (и другой какой-то аналогичный специалист), а больше никто и не видит? Если это так, то это неважно, это нестрашно».
143. «Просто, видишь, из предыдущих ответов мы поняли, что хормейстер определяет качество звучания…»
144. «Да, вот теперь Я немножко дополнительные детали даю, чтобы не слишком увлекались определением. А то, получается, вы погонитесь за каким-то идеалом звучания, но это в данном случае не столь важно. Идеальное звучание играет роль для соревнований, кто лучше звучит, но не для Природы.
145. То есть в шаманы или к каким-то таким таинствам допускается только тот специалист, который прошёл академическую школу, у которого поставлен голос? Вовсе нет. Там нужна искренность прежде всего.
146. Вот здесь у вас нечто подобное происходит, такое таинство, где вы свои природные звучания объединяете и воздействуете на окружающую Природу. Это и вам хорошо, и окружающему миру хорошо.
147. И здесь нельзя сказать, чтоб это было настолько идеально, что просто никто не смог бы придраться. Что-то такое ввести сюда будет совершенно неуместно. Поэтому вы, главное, более-менее выдерживайте такой ритм, где не подмечается окружающими, что там постоянно идут какие-то перебои. Вот перебои если замечаются, они сбивают с ритма.
148. Но вы хором ведёте массу людей за собой. Если эта масса людей не видит этих перебоев каких-то, накладок, всё нормально происходит. Они участвуют во всём таинстве, и это помогает им быть вместе с вами в этом пропевании псалмов».
149. «Тогда, если учесть нашу специфику, что в открытом пространстве звучание рассеивается, благоприятней, я так понял, всё-таки более широкий состав хора».
150. «Смотрите сами. Главное – не перегибать в чрезмерной такой придирчивости. Это в данном случае будет неуместно, неверно».
151. «Спасибо большое, Учитель».
152. «Я уточнить хотел по предыдущему вопросу. Если тем не менее во время литургии сосед, например, достаточно громко поёт, так, что хора уже не слышно, правильно ли будет сделать ему подсказку?» – прозвучал новый вопрос.
153. «Да, да, да, правильно. Потому что он начинает мешать. Попроси вежливо, мягко, аккуратненько. Но если он всё равно попробует петь дальше, то дальше не придирайся, остановись».
154. «Одного раза достаточно?»
155. «Одного раза достаточно. Потом уже, после всего таинства, можно отдельно побеседовать. Потому что если действия кого-то будут мешать остальным, то тогда он может попасть в ситуацию, где ему не позволят присутствовать на литургии. То есть вы не должны мешать друг другу.
156. Опять же мы говорим о чём? О значимости. Для чего нужно обязательно отстаивать потребность сделать что-то, если это мешает кому-то рядом?
157. Петь в голос – это в данном случае непринципиально. Это не значит, что, если вы поёте в голос, вы присутствуете на литургии, а если про себя поёте, то на литургии не присутствуете и не поспеваете за другими. Это же с этим не связано совсем.
158. Значит, попытка отстоять за собой право петь в голос, хотя это мешает ближним, с чем может быть связана? Исключительно только с вашей значимостью. А значит, странная картина: вы идёте на литургию, пытаетесь выразить какое-то благо изнутри, одновременно демонстрируя негативную сторону своего внутреннего мира.
159. Хорошо, пока достаточно. Желаю вам счастья. И внимательно присмотреться к себе…
160. Володь, Володь, не подстраивайся. Не подстраивайся, ну хватит тебе», – обратился Учитель к подходящему к микрофону.
161. «Я насчёт Праздника…»
162. «Володь, как священник скажет, так и придёшь. Скажет тебе в шортах прийти или в трусах, придёшь в трусах, станцуешь, нормально будет. Я знаю, что ты хороший фермер, отличный фермер, гениальный фермер, просто слов нет…»
163. «Но он должен знать, как священник, что восемнадцатое августа – это первая открытая проповедь Ваша, это первая проповедь начала Свершения, всей Вселенной изменение. На другой день компартия даже развалилась…»
164. «Вот посмотри, Володь, обрати внимание – сегодня Я сделал интересный акцент, очень важный, про значимость. Я просил тебя: «Хватит, Володь». Ты остановился?
165. Видишь, как ты понимаешь. Вот у многих такая интересная задача: им что-то говоришь – они говорят: «Я понимаю» и тут же демонстрируют отсутствие понимания».
166. «Я сознательно иду на этот грех».
167. «А ты знаешь, что сознательно идти на грех – это самое неприятное для человека. И ты хочешь Учителю продемонстрировать, как ты можешь осознанно идти против Учителя, пытаясь с Ним общаться, выражая к Нему какое-то уважение. “Я очень уважаю Учителя, люблю, я готов сделать всё, что Он скажет, но вот это я не сделаю”».
168. «Но Праздник пойдёт в другом русле…»
169. «Да пускай идёт хоть в каком русле. Володь, ну не волнуйся. Если Я не волнуюсь на эту тему, чего же ты так разволновался?»
170. «Так Вы только что сказали, что большая часть уводит нужную часть…»
171. «Да, Володь, уводят в сторону те, кто торопится сказать: «Я понимаю», но не делают так. Ты тоже относишься к числу тех, кто уводит в сторону. Ты тоже туда относишься».
172. «Бог мне сказал: «Володь, разными способами это доноси», и вот я исполняю Волю Бога сейчас в данном случае».
173. «Я подсказываю – так не делать, а ты говоришь о чём-то другом».
174. «Нет, но Вы давно сказали: «Разум…» Они будут прослушивать…»
175. «Володь, ты хоть Меня-то слушаешь?»
176. «Слушаю. Я извиняюсь».
177. «Но Я не вижу».
178. «Всё, спасибо».
179. «Сделай так, чтоб Я увидел хоть, что ты слушаешь. Видишь, как распирает вас порой, так хочется выразить то, что вы имеете, просто ну сил нет. И, поправ всё, вы пытаетесь это выразить.
180. Володь, не столь важно, насколько правильно ты сейчас сказал бы что-то, это неважно. Для тебя был очень простой экзамен – Я тебе говорю: «Остановись, Володь», но ты не остановился».
181. «Хорошо».
182. «И говоришь ещё больше, наоборот. «Я сознательно иду…» Как будто бы ты, как герой, сознательно бросился на амбразуру. Тебе говорят: «Володь, не бросайся, ты же погибнешь, дырка в теле будет», а ты: «Ничего, я защищаю народ, я кинусь» – и сознательно пошёл кинулся на амбразуру, как герой. Это не геройский сейчас поступок ты сделал».
183. «Извиняюсь, Виссарион».
184. «Я тебе говорю: «Володь, не кидайся ты в эту кучу, она вонючая, грязная». А ты: «Нет, я сознательно кинусь» и кинулся туда, разбрызгал всё, выпачкался весь с ног до головы и как герой выпятил грудь. Я тебе говорю: “Что ж ты так вымазался-то? К чему?”».
185. «У меня этого нет, значимости… Просто уже много лет…»
186. «А, видишь, продолжаешь мазаться, да? Ох нравится купаться во всём этом. Ох смешные вы…»
187. «Извини, если что не так, всё».
188. «Да Мне-то что… Но это хороший был пример, немаловажный. Для закрепления главной темы, которую мы сегодня тронули. Поэтому присмотритесь к себе, ведь вы все очень похожи.
189. Всё. До встречи».