82. «А скажи, пожалуйста… Вот летом мы с мужем были в Сибири, были на слиянии, слышали вопросы, задаваемые Тебе, и я заметила, что характер этих встреч с Тобой теперь совсем иной, чем тогда, когда мы могли встретиться с Тобой лично. Моменты тех встреч запечатлевались надолго, наверное навсегда, и помогают в трудную минуту. Что, больше никогда уже не будет таких личных встреч?»
83. «Не знаю. Личные встречи недостаточно интересны. Недостаточно.
84. Всё, что делается, делается как следующий, более интересный шаг. Возвращаться к чему-то прошлому? Возможно, но это исключение может быть.
85. Вы же задаёте вопросы, которые говорят о проблемах в отношениях с ближними. Эти проблемы вы должны вместе учиться рассматривать. А если вы вместе всё это рассматриваете и все становятся участниками в ознакомлении с проблемой какой-то, то хорошо бы всем одинаково услышать и ответ на эту проблему.
86. Иначе, если один это спросит, другие у него начнут переспрашивать: ну и что же Учитель сказал? Потому что они знают проблему, но спросил о ней только один кто-то, и вот он начнёт передавать. И опять же всё двинется, как и всегда: «Мне передали вот так. Правда ли это?» И начинаются глупости, огромное количество глупостей.
87. Поэтому наиболее интересно – это когда слушают все. То есть лучше понимание происходит у них, не надо повторять им одно и то же, каждому отдельно пришедшему человеку один и тот же ответ. Так один ответ дал – всё, сотня человек услышала его наиболее точно. То есть это интересней. Это уже больше с позиции логики, разумности интересней.
88. А с позиции эгоизма… вот ты посидела рядышком – так здорово, за руки удалось подержаться. Ну конечно, это яркое впечатление, это интересно. Но исключительно с эгоистической позиции».
89. «Понятно, эгоисты мы ещё».
90. «Ну а Я потихонечку подрезаю эти крылья», – засмеялся Учитель.
91. «Ясно. Спасибо Тебе большое».
92. «Учитель, я понимаю, что смерти не существует, я понимаю, что неизлечимых болезней нет, но у меня после операции и химии страх… Скажи, пожалуйста, как мне одолеть страх смерти и боли?»
93. «Страх смерти… Страх перед чем?»
94. «Перед тем, что я могу покинуть…»
95. «Значит, это не страх, это просто привязанность. Привязанность к тому, что есть, и не хочется с этим расставаться. Ну, это не совсем к страху имеет отношение. Просто не хочется расстаться с тем, что привычно, не хочется потеряться где-то в неизвестности. Но Я тебе не могу сказать какую-то формулу, которая сразу сможет это снять.
96. Это всё изменяется с течением времени в человеке от того, как полно он наполняется мудростью. То есть чем мудрее человек, тем проще ему становится относиться к таким понятиям, как «смерть тела».
97. Но в любом случае не получится так, чтобы смерть… Хотя, наверно, неверно будет сказать – «в любом случае». Есть случаи, когда человек может пожелать смерти, когда уже боль, которую ему приходится испытывать, затмила всё и он смертельно устал, когда он просто уже не может существовать, ему видится выход только один – покинуть тело и тогда боль уйдёт. Тогда да, он захочет смерти.
98. Но если именно такой экстремальной ситуации нет, то, какой бы мудрый человек ни был, конечно, он может испытывать некоторое сожаление (лёгкое, может быть , сожаление), что ему придётся с чем-то расстаться.
99. Ведь всё равно в мире существует что-то, что ему нравится. У него могут быть друзья, которые ещё будут жить, и он понимает, что ему бы хотелось с ними и дальше общаться, но в этот момент всё закончится (они будут жить дальше, вспоминая тебя, но ты уже с ними не пообщаешься). И вот тут какая-то лёгкая печалинка, может, и возникнет.
100. То есть в зависимости от того, сколько таких «верёвочек» есть, связывающих с миром, в зависимости от их количества могут и определённой силы такие печальные нотки прозвучать внутри.
101. Но страха не будет: это нормальное явление, к которому так же нормально и отнесётся человек, набравшийся мудрости. То есть бояться здесь совсем не к чему, нечего.
102. А вот боль… Конечно, к ней нельзя привыкнуть. Привыкнуть – это значит рассудок утратил нормальное функционирование. Тогда да, тогда, может быть, как у психически нездорового человека, что-то и поменяется в этой области. Но если человек здоров, ему боль не хочется испытывать.
103. Поэтому если какая-то боль ещё предстоит, предполагается, то, конечно, он не пойдёт на неё с интересом, с каким-то желанием. У него может быть волевая готовность идти на всё это, но желания не будет, потому что нельзя желать боли. Когда человек здоров, он не может желать боли. Это уже другая часть темы».
104. «Учитель, здравствуй. Извини, пожалуйста, если этот вопрос не очень относится к духовному развитию человека, но всё же очень хочется Тебя спросить. Скоро мы должны, как граждане нашего общества, идти на избирательный участок на выборы депутатов Государственной думы. У меня возникло решение – пойти на избирательный участок, но поставить прочерки напротив всех кандидатов, которые там представлены. Правильно ли это решение? Если неправильно, то как лучше?»
105. «Церковь не будет во всём этом участвовать. Это всё несерьёзно. Очень-очень несерьёзно. Но ходить, как-то прочерки ставить, то есть демонстрации какие-то проводить – это тоже несерьёзно. Просто никак. Никак. Ну есть оно и есть.
106. Пусть в этом участвуют те, кто ещё продолжает верить, что это может что-то решить интересное. Но тому, кто уже понимает, что это не приведёт к нормальному результату, участвовать в этом, получается, бессмысленно.
107. То есть только какой-то протест, как вот прочерки… Ну а зачем? Это тоже не является поучительным. Это не значит, что кто-то там, посмотрев на бланки, скажет: «Ух ты, как много прочерков! Не пора ли подумать о том, куда мы идём?» Нет, этого не будет. А тогда зачем? Для себя галочку поставить: «Вот, ага, я поучаствовала! И я им показала, будут знать!»? Да никто ничего знать не будет».
108. «То есть можно спокойно не ходить?»
109. «Да конечно. Это своя жизнь, которая всё больше и больше в тупик заходит. Но пока они борются только потому, что у них нет другого видения, другого понимания. И они будут бороться до конца, пытаться знакомыми для себя методами решать проблему, в которой они находятся. Хотя в какой-то мере понимают, что проблема-то серьёзно поднимается внутри человека.
110. Но они видят стандартную формулировку: благо человека – это накормить его, дать ему квартиру, и он успокоится; будет у него работа, чтобы он зарабатывал на свою семью, – и всё будет у него нормально. Вот таким стандартным подходом всё это пробуют решить.
111. Поэтому вся политика, экономика направлены как раз на то, чтобы накормить всех, дать всем мяска, косточек накидать, хорошие квартирки быстренько смастерить и всё. И народ распределился в квартирках, и жужжат, грызут косточки там… нормально всё. Можно в телевизоре показать развлечения, посмеяться – и всё, и народ спокоен, с народом всё нормально.
112. Но это, знаете, отношение как к животному. Вот в клетке его не кормишь – оно начинает буйствовать или умрёт, что-то с ним будет происходить, и чтобы животное более-менее мирно было, его надо покормить(может быть, даже почесать), оно прямо ластиться будет, с ним можно дружить. Когда его кормишь и содержишь, тогда с ним можно дружить.
113. Вот такое приблизительно отношение и к людям происходит: их стараются накормить, стараются создать всё, что необходимо, что они просят, и тогда как будто бы люди успокаиваются.
114. Но о духовном развитии вопрос не поднимается. Это другая совсем сфера. И для людей, которые идут в политику, это тёмный лес. Просто тёмный лес. Они на это смотрят только с традиционных позиций, из того, что они знают от своих знакомых, каких-то верующих, которые сохранились ещё среди знакомых.
115. А верующие воспитаны на традициях определённых. А традиции настолько примитивны, что уже в настоящее время их рассматривать – немножко как-то грустно; это как каменный век – существующие традиции. Просто каменный век, где нужна некая условность. Вот если условность есть какая-то относительно веры, значит, всё нормально, всё в порядке у народа. Но это всё… уже должно перестать такое существовать».
116. «Учитель, вопрос такого порядка… У нас сестра уехала два года назад и вступила в Семью. Но у неё слабое здоровье. Нагрузка стала очень серьёзная, и здоровье стало пошатываться. Она боится выйти из Семьи и боится сказать, что она плохо себя чувствует. Но вопрос сейчас от меня идёт. Я боюсь поехать туда и стать балластом для Семьи. Но хотя без Семьи я не представляю там своего существования. Потому что я понимаю, что она даёт очень много для того, чтобы я поменялась. И вот как быть?»
117. «Менять себя или не менять себя, да?»
118. «Нет. Ехать туда вне зависимости от этого?»
119. «Получается, у тебя вопрос: поехать и поменяться, сильно изменить себя или всё-таки не менять себя сильно, а потихонечку (что-то удаётся поменять – ладно)?»
120. «Нет, у меня про другое вопрос. Я задаю вопрос именно по здоровью».
121. «Я понимаю. Ты попробуй через это посмотреть. Ты просто хочешь сильно измениться, но при этом чтоб всё было удобно».
122. «Но для других, не для себя».
123. «А что такое «для других»? Ну как? Другие, что ли, ропщут в Семье, ходят ворчат, что ты слабая? Там нет такого, Я думаю.
124. Что такое «бояться быть балластом»? Всё можно оговорить. Если что-то не получается, это всегда можно оговорить.
125. То есть если человек искренне рвётся всем сердцем исполнить законы, но что-то он не тянет по своим возможностям, так с него никто и не должен эти возможности требовать. Это всё нужно оговаривать. Посмотреть, чтобы всё распределить; посмотреть, как это удобнее сделать. Это всё должно вами решаться. Вы должны решать эти вопросы не пугаясь.
126. Но так как мы не можем оговорить все возможные варианты (Я не могу тут же появиться в любое мгновенье и дать нужную подсказку каждому, кто каждым днём попадает в какую-то напряжённую, небольшую пусть, проблемку), то, конечно, эти проблемки не сразу будут решаться. Значит, они остаются; значит, их надо уметь осмысливать, оговаривать.
127. Что-то удастся переспросить – Я отвечу, вы исправите. Что-то, может, ещё пока не удастся переспросить, не знаете, как сформулировать вопрос, значит, пока ещё проблемка должна дозревать дальше. То есть это процесс, который даёт свои результаты, свои последствия.
128. Если хочет человек меняться, здесь призыв (ну не призыв, а весь смысл существования общины) – это создать максимально благоприятные условия для развития человека, для его духовного роста. Максимально благоприятные!
129. Значит, кто с головой пытается туда погрузиться – действительно наваливается на него огромная ноша ответственности. У него раскрываются возможности для развития очень большие, предельно большие, больше он нигде не найдёт.
130. Но в то же время, так как эта ноша ответственности наваливается, конечно, она создаст какие-то напряжения, то есть это вскроет максимально ваши слабости. А раз они вскрываются, то у вас появляется задача решать эти слабости, уметь правильно их видеть и правильно осмысливать.
131. Если будете правильно стараться осмысливать, быстрей избавитесь от них. Будете медлить с осмыслением правильным и правильным решением в отношении этих слабостей – они будут дольше зудеть, а значит, больше будут приносить усталости.
132. Это будет вызывать какие-то последствия дополнительные (заболевания, ещё что-то), но это естественный процесс духовного развития. Просто благоприятность его прохождения зависит от того, как искренне и как самоотверженно вы стараетесь следовать этому Пути, отбросив все свои страхи и комплексы. Если так стараться, то это максимально благоприятным будет.
133. А балласт… Ну что, балласт…»
134. «Я хочу сказать, что я максимально насколько могу, настолько и делаю».
135. «Ну конечно».
136. «То есть своей совестью только…»
137. «Ну конечно, конечно».
138. «Чтоб совесть моя на полную катушку…»
139. «Конечно».
140. «А как посмотрят там, что ты недоделала что-то, на это уже внимание не обращать?»
141. «Это будет совсем другая тема, тут надо будет кому-то что-то понять. Ведь кто-то увидит, что ты сделала всё возможное, больше не можешь, – у него и вопросов нет. А кто-то скажет: «Нет, ты, наверное, ленишься, недоделываешь», так это же его проблема. Это то, что ему в свою очередь надо будет решить. Он же сам столкнётся с ситуацией, где в отношении него так же начнут поступать.
142. То есть это и есть процесс разбора ситуаций, обстоятельств, и когда вы правильно их решаете, вы и развиваетесь нормально. Так это всё и должно происходить. Просто надо учиться к этому правильно относиться».
143. «Здравствуй, Учитель. Пока сидела здесь, кажется, ответила сама себе на вопрос, который собиралась задать, но всё-таки задам его. У нас сейчас в центре сложилась такая ситуация, что мы всю осень уже не встречаемся. Много лет мы встречались по воскресеньям, изучали Писание, общались. Было сильное устремление к этим встречам, и много очень они дали нам. Но где-то с лета, с осени у меня и ещё у некоторых последователей появилось ощущение, что… в общем, появилось нежелание встречаться.
144. Не хочется много говорить, хочется трудиться, больше анализировать свои действия по Истине и больше внимания уделять ближним в семье, которые, может быть, за эти годы были и обделены этим вниманием (каждое воскресенье мы встречались). И что это? Моя и наша ошибка? Самообман? Или идущее время ставит новые задачи?»
145. «Вы находитесь в условиях минимальной возможности развития. Поэтому сейчас такого плана вопросы задавать бессмысленно. В ваших условиях невозможно создать благоприятные условия к развитию, просто их невозможно создать.
146. Поэтому у вас, естественно, куча проблем, которые характерны именно для такой формы жизни. И Мне подсказать там даже будет сложно что-то. Это надо смотреть причины многие (кто, почему, как делает), чтобы дать какие-то дополнительные подсказки. Но при такой постановке вопроса тут ничего нельзя ответить. Просто всё, что характерно вашей жизни, оно и происходит сейчас».
147. «Учитель, пока я сидела думала, я себе так ответила на этот вопрос, что, пока есть хоть какая-то возможность здесь у нас встречаться, хоть как-то объединяться, наверное, всё-таки надо стремиться к этим встречам».
148. «Можно же просто посидеть и по-человечески что-то простое говорить. Что такое – «не хочется много говорить»? Это как будто бы вы сели вместе и по очереди дали друг другу лекцию сделать. И вот каждый лекцию молотит, молотит, час говорит что-то там, все слушают… Потом следующий вышел, опять час говорит. Ну зачем? Это ж не подразумевается.
149. Вы же можете просто сесть чайку попить вместе, поговорить о чём-то хорошем. Ну и что-то кто-то у кого-то переспросил, какие-то пожелания или, может быть, мудрость какую-то для себя хотел услышать. Он переспросил как бы совета для себя, в том или ином действии как лучше ему поступить.
150. Вы же можете по-простому поговорить. Тогда это интересно. Когда это такая тёплая, добрая, тесная компания, все вместе, с улыбками вы друг другу могли помочь и просто пошутить, – это, конечно, хорошо».
151. «Учитель, тогда попытаюсь ещё один нюанс… Мы все эти годы учили, учили, старались постигать законы духовные, но сейчас уже настолько остро все ощущаем, что надо ведь исполнять, что кажется, что уже, может быть, бессмысленно и говорить об этом».
152. «Вот поэтому у Меня и потребность встречаться с вами в отдалённых городах, по сути, почти исчезла. В связи с тем, что нет нужды добавлять законы, которые вы в принципе, живя в тех условиях, не сможете исполнять.
153. Но вы же их читаете, вас это будет будоражить. Вы будете как будто бы чувствовать, что надо что-то делать. А что сделать в условиях, в которых вы живёте? Там ничего не сделать, потому что сами условия это не помогут сделать. Это совсем другая форма жизни.
154. Поэтому в Последнем Завете написано очень много того, что, находясь в ваших условиях, невозможно вообще сделать. Это сделать можно, только когда вы вместе строите жизнь и каждый день встречаетесь именно в труде, в делах, в общении. Вы тесно контактируете, вот тогда начинает открываться вся полнота этих обстоятельств, которые надо видеть, обдумывать правильно, и где надо находить правильные решения. Вот тогда идёт развитие полноценное.
155. Но в ваших условиях это невозможно. Поэтому, когда вы так спрашиваете, становится непросто вам подсказывать. И характер вопросов будет такой, как вы спрашивали двадцать лет назад. То есть вы как будто бы на том уровне находитесь, характер вопросов почти такой же».
156. «Учитель, а как тогда быть? Столько лет душа рвётся, рвётся быть там, рядом со всеми, с Тобой рядом. А как оставить своих родных, слепых?..»
157. «Тогда вот вы должны просто трезво понимать, что, если есть такие условия, которые не позволяют вам с головой окунуться в эти события и широко формировать свой внутренний мир, тогда это для вас неизбежность. Неизбежность, в которой вы должны понимать некоторую узость обстоятельств, ограниченность в духовном формировании.
158. Но это как неизбежность, которая в данном случае для вас нужна оказалась. Если вы в этой ситуации находитесь, значит, вам это оказалось нужно.
159. Тогда особо не беспокойтесь внутри себя, не вводите себя в какое-то излишнее будораженье, что вы где-то, может быть, не успеваете чего-то. Конечно, не успеваете, но у вас другая задача. У вас просто другая задача. Вы делаете что-то, что на данный момент для вас нужно сделать, отбросив тысячи других дел, которые тоже вам нужны. Но они потом будут сделаны, однажды придёт такое время. А сейчас в данном случае то, что есть рядом, – вот это сейчас в первую очередь нужно сделать.
160. Поэтому, если вы просто соберётесь, попьёте чаю вместе, пошутите, просто поиграете, хорошее настроение создадите друг другу, это уже очень много. Это уже очень здорово в ваших условиях. Потому что жить в атмосфере, где головы у всех забиты только тем, где взять денег, – это страшное условие, вы в нём купаетесь».