Из встреч с Учителем после слияния десятого и семнадцатого апреля.
2. «Нормально ли давать детям съедать печенье в виде животных, птиц, людей, если возникает смущенье, что закладывается нетрепетное отношение к животным?»
3. «У кого возникает смущение?»
5. «Но у детей этого нет. Не надо делать тому, кто смущается сам лично сделать что-то. Тогда ему надо задаться вопросом, правильно ли он к чему-то относится.
6. У детей нет такого восприятия, как у взрослых. Надо глазами детей учиться смотреть или вспоминать. Вспоминать, что это было когда-то, в собственном детстве как вы смотрели на всё это. Вы помните, что вы смущались, или не помните? Как вы к этому относились?..
7. То есть прямой такой, однозначной нет позиции, чтобы сказать, что этого ни в коем случае нельзя делать, иначе в конечном итоге они будут всё время плотоядно смотреть на животных.
8. Вы все, наверное, кушали печенюшки с разными зверюшками. Но посмотреть в ваши глаза – вроде бы вы не горите каким-то волчьим огнём, посматривая на бегущее мимо животное.
9. Так что так – это слишком будет примитивно, так смотреть однозначно нельзя, так оценивать.
10. Вот если ребёнок как-то начинает это представлять особенным образом, где уже можно усмотреть некую опасность, тогда можно тут и дополнительно какую-то корректировку внести.
11. Если для детей это игра, это немножко другой уже аспект. Они не будут это рассматривать с какого-то угла, с которого пытается посмотреть взрослый уже, глубоко осмысливая эту затрагиваемую тему. У детей так не происходит.
12. Если ребёнок задаётся вопросом (ещё раз повторяюсь) и, допустим, его это смущает, он не хочет, говорит: «А наверное, ему больно», то ему сказать: «Да нет, ешь, не больно» – так уже не надо будет. Здесь уже нужно какую-то другую игровую форму пробовать вводить».
13. «Допустимо ли в детском саду использовать для благословения пищи песенки на понятном детям языке со словами: «Спасибо, Господи, Тебе за свежий хлеб на столе. Спасибо, Матушка-Земля, что плоды нам дала»?»
14. «А Я вам не давал никакой другой формы благословения пищи, которая могла бы считаться у вас традиционной такой, статичной, неизменной. Поэтому вопрос уже становится неуместным. А разве Я дал непонятную какую-то формулу для детей, и вы теперь переводите в понятную? Я не давал ничего.
15. Ты спрашиваешь Меня, можно ли на понятном языке детям дать, но Я не давал что-то, что можно было бы оценивать как непонятное детям. Только тогда этот вопрос был бы уместен».
16. «Если в нашей природной семье дети не едят конфеты, так как мы считаем это соблазном, своеобразным наркотиком, то правильно ли отдать присланные конфеты другим детям, которые их кушают, или лучше отдать мужчинам, работающим на лесосеке?»
17. «Сейчас не совсем ко Мне вопрос. Не будет ли духовной потерей, что ли, или что-то такое? Но Я конфеты тоже ем, Я тоже на «наркотиках» сижу, видите, – улыбнулся Учитель. – И что сейчас сказать тебе? Ни в коем случае не отдавайте, а то погибнут?
18. Это к духовному вопросу не относится: отдать или не отдать другим конфеты. Если они хотят кушать и с удовольствием кушают, да отдайте, пусть балуются. Ну вывалятся зубы – ну и ладно… Но это же всё равно всё от меры зависит, кто как увлекается чем-то. Но какого-то запрета здесь поставить нельзя.
19. Вот если б вы спросили: а надо ли относиться к конфетам как к наркотику и очень категорично от этого отворачиваться? – Я не скажу вам, что надо. Такого закона не существует.
20. А вот перегнуть в этом случае можно легко меру. И это будет неблагоприятно сказываться. То есть надо очень умело всем этим пользоваться. Но порой сладенькое приятно скушать, это настроение поднимает».
21. «Если мальчики хотят сидеть на уроках в кепках и капюшонах, то надо ли им это запретить?»
22. «Можно запретить. Можно. Это та норма, которую, может быть, и стоило здесь проявить, некоторую строгость.
23. Это как своеобразная культура, где есть что-то, что вроде бы и неопасное, но начинает вносить элемент беспорядка, намекать на появление беспорядка.
24. А стоит только один шаг сделать в эту сторону, тогда появится другой вопрос, ещё более сложный. И он вытекает из того, что уже разрешили: если это разрешено, то почему бы то не разрешить? И одно вроде бы незначительно будет отличаться от другого, но оно поведёт в сторону всё большего ухудшения ситуации.
25. Потом без трусов походить там или ещё что-нибудь… зайти в грязных сапогах, на стол их поставить… Да какая-нибудь ерунда такая потихоньку начнёт усиливаться. Где вам трудно будет объяснить, почему нельзя это сделать, если перед этим что-то уже разрешили, не найдя никаких доводов для запрета. И как будто бы объяснить сложно, почему нельзя.
26. Потому что на самом деле так-то, если надеть капюшон на голову, духовные законы не нарушаются в этом случае (хоть без капюшона, хоть с капюшоном). А то они сразу скажут: «Но монахи же ходят в капюшонах». Они в кино насмотрятся: все ходят такие особенные, лица не видно, что-то мерцает под капюшоном… Такая эзотерика начнётся таинственная…
27. Поэтому, видите, тут, конечно, неизменно придётся говорить о каком-то порядке. И в этом случае, наверное, стоит вам обратить внимание и всё-таки в школе не позволять это.
28. Или, в туалет когда идёт, капюшон наденет… Там уж можно, в туалете, постоять, поощущать себя таинственным рыцарем, магом возле унитаза пусть он почувствует себя. А потом выйдет опять хороший мальчик».
29. «Учитель, можно было мне, замужней женщине, сказать любимому мной человеку, что я всегда рада видеть его дочь в своём доме, когда узнала, что девочка хотела прийти ко мне, но её не пускали? И нормально ли было спросить причину, если у меня осталось после Твоих подсказок понимание, что мне с ним общаться неблагоприятно?»
31. «С мужчиной, к которому есть чувство, общаться мне неблагоприятно».
32. «Ну смотря в каких условиях ты ищешь это действие. Так нельзя обобщать. Это опять слишком поверхностный подход. На такое поверхностное Я не отвечаю конкретно. Поэтому тут детали нужны.
33. Передать девочке, что она может приходить? Да пожалуйста».
34. «А спросить причину, почему ей запретили ко мне приходить?»
36. «Можно ли первой подойти после литургии и поздороваться с его дочкой, если я знаю, что она тоже будет мне рада, и если я понимаю, что общение с ней подпитывает мои чувства к мужчине, к её отцу? У меня порыв есть такой – поздороваться с ней».
38. «Учитель, а то, что неприятные ощущения…»
39. «Есть обстоятельства, где в принципе нельзя запретить что-то. Но если вы двигаетесь в этом направлении, это может подорвать вас. Но может и не подорвать точно так же. Всё зависит от того, как вы чувствуете грань. Но это обстоятельство нельзя однозначно запретить.
40. Ты спрашиваешь про что-то, с чем тебе придётся бороться. И ты можешь победить, а можешь и проиграть. И вот ты, по сути, спросила, можно ли сделать действие, которое усилит что-то, с чем тебе приходится бороться.
41. Я не могу однозначно запретить. Нет такого закона, что этого делать нельзя. Конечно, можно. Но справишься ли ты впоследствии? У этого будет своя цена. И вот это тебе надо самой определить.
42. Поэтому, спросив такое, ты должна понимать, что Я ответил на самом деле. Ведь Я дал ответ не тот, который ты хотела услышать. Хотя прозвучало то, что ты хотела слышать, но за этим скрывается совсем не то.
43. Потому что в данном случае, ещё раз повторюсь, это вопрос, на который нельзя категорично, однозначно ответить либо «да», либо «нет». Он не связан с нарушением законов. Но он связан с осложнением каких-то обстоятельств, которые ты либо сможешь преодолеть, либо не сможешь.
44. Поэтому, позволяя чему-то усиливаться, ты должна дальше понимать: а тебе действительно нужно это? ты в состоянии нормально потом всё это перенести?
45. Вот, получилось, что скрывается за тем, что ты спрашиваешь. Так что тут уже подумай.
46. Потому что поздороваться с человеком-то – как же тут, ничего не скажешь, ну конечно можно. Хочешь поздороваться – пожалуйста. Пожелать здоровья, получается, в данном случае ну как же тут запретить? Но ты добавляешь, что через это действие у тебя что-то усиливается, оно это поддерживает. А вот этот нюанс уже как раз начинает быть скользким».
47. «Нормально, что у меня вот эти неприятные ощущения и чувство стыда от того, что до сих пор всё это во мне происходит?»
49. «Эти вопросы беспокоят, разрывают сердце…»
50. «Они истекают из того, что есть. И как-то так особо стыдиться того, что есть и что ты выбросить не можешь никак из себя, реальной возможности не имеешь, – так уже увлекаться этим чувством стыда не надо. Так можно загнать себя в угол и психологически сильно сорваться.
51. Ну есть так есть. Значит, ты такая, какая есть. И в данном случае себе надо позволить быть такой, какая ты есть. Ну, ты ж такая, ты не другая.
52. Это не так, что что-то у тебя лежит в кармане и ты спрашиваешь: «Вот надо выкинуть. А нормально ли, что мне стыдно за то, что всё-таки не выкинула это из кармана? Вот оно лежит там – и неприятно, но лежит рука, как-то не решаюсь выкинуть». Вот это было бы недостойно. Тут нужен решительный шаг – взять и вытащить, выбросить. Если это ненужное для тебя, действительно тебе вредное, выбросить надо.
53. Но мы говорим о тех качествах, которые так не выбросишь. Они в кармане не лежат, они составляют твоё естество. Это не выкинешь. Это менять надо долгим временем, годами. Над этим работать надо. А так как это можно поменять только долгими годами, то одновременно испытывать постоянный стыд за то, что у тебя всё это есть, – это не годится.
54. Поэтому… ну есть так есть. Неприятно что-то – тогда контролируй себя, смотри, надо ли что-то усиливать или не надо. Ведь если ты делаешь что-то, что поддерживает в тебе то, за что ты стыдишься, значит, ты тогда продлеваешь искусственно сама то, чего стыдишься.
55. Вот тут уже к детали тогда надо перейти, рассматривая данное обстоятельство. Тогда здесь уже надо будет что-то ограничить для себя, если не хочешь, чтобы оно длилось».
57. «Учитель, сын тринадцати лет на волне негативных эмоций бьёт брата десяти лет. Было ли грубостью со стороны мамы сказать десятилетнему сыну: «Не трогай брата, он сейчас дикарь, не владеющий собой»?»
58. «»Не трогай брата» – тому, кто помладше, кого побили?»
60. «Ему сказать, чтоб он не трогал старшего?»
61. «Ну он сам подходит, как бы провоцирует».
62. «А, ну это можно подсказать».
63. «Слово «дикарь» может мама употребить?»
64. «Если это для человека воспринимается обидным, унизительным, то не надо использовать. Если как игровой момент, которым ты хочешь одновременно, вроде бы не обращаясь напрямую к старшему сыну, как-то подсказать, что он неправильно поступает, ну так возможно. Когда ты игровой момент используешь какой-то, который должен подтолкнуть к нужному осмыслению того, что делает, – может быть такое.
65. На самом деле «дикарь» – в этом так-то унизительного ничего нет, потому что в разной мере вы дикари. Но в разной мере, смотря с чем мы что-то сравниваем. Кто-то в чём-то продвинулся дальше, он может о других (кто не продвинулся) сказать: «Они ещё дикари пока, они ещё в этом, условно говоря, «чайники»».
66. «Учитель, а вот один раз я сказала старшему сыну, когда он начал раскидывать вещи: «Ты ведёшь себя, как свинья». Это недопустимо – сравнивать его со свиньёй?»
67. «Да возможно, конечно. Но смотрите… Так-то поросёнок тоже хорошее животное, но у него своя данность, – улыбнулся Учитель, – которую вы принимаете с улыбкой.
68. Но лучше не увлекаться хлёсткими выражениями, конечно. Лучше не увлекаться. Помягче лучше подбирать.
69. Но если где-то сказалось, ну сказалось так сказалось. Запрет тут тоже нельзя поставить. Ты не говоришь, что он свинья, ты говоришь, что он ведёт себя как… Уже вот эта формулировка смягчает ситуацию: ты не обзываешь его, ты просто сравниваешь, показываешь, что он ведёт себя не совсем правильно».
70. «Такие сравнения допустимы, да?»
71. «Я не могу однозначно запретить. Но и хотел бы предупредить, чтоб вы не увлекались этим и по возможности мягче проводили сравнения. Но запрет поставить нельзя.
72. Если где-то и выскочило, бывает это и уместно. Бывает, в какой-то момент надо как-то встряхнуть, что-то такое сделать. Это может быть допустимо.
73. Поэтому это, опять повторяюсь, не относится к категории, где можно либо сказать: «Да, в таких случаях всегда можно делать», либо сказать: «Нельзя этого делать никогда». Ни тот ни другой ответ здесь нельзя дать».
74. «Является ли отходом от Истины, если я Тебя воспринимаю не как Христа, а как духовного учителя, но законы Последнего Завета полностью принимаю и готова исполнять?»
75. «А вы всё равно не знаете, что такое духовный учитель. Или Христос – что это такое? До конца вы этого понять не сможете сейчас.
76. Задача верующих – исполнять законы, которые им реально показывают, как решать жизненные обстоятельства. Если это свято исполняется, это и есть главное.
77. А нюансы… они могут рассматриваться только тогда дополнительно, когда, к примеру, духовных учителей много… И вот тут, получается, из одного учения исполняется что-то; берётся другое учение другого учителя – исполняется другое что-то. Вот тут уже накладка начнёт возникать.
78. Потому что тут сказать, что свято исполняется только одно учение, – будет уже не совсем правильно. Ведь берётся какой-то элемент из другого учения и тоже исполняется. А он сам по себе может отличаться от того, что было в первом учении. Тогда нет священного исполнения. Тогда здесь играет роль, кто как исполняет и кому следует…
79. Если человек берёт только одно учение и до буквы его исполняет, ничего остального не примешивая, то неважно, как относится к учителю, как его называет, это не столь важно. Если свято доверяется только одному и всё исполняет, всем своим сердцем этому ревностно отдаётся, это уже не столь важно.
80. Потому что в данном случае главное, чтоб человек следовал всему тому, что для него открывается. А что он скажет о чём-то возвышенном – это уже не столь важно, потому что на самом деле ему сложно дать этому оценку правильно.
81. Если он скажет, что воспринимает как духовного учителя, но не воспринимает как Христа, тогда логично будет сказать, а что такое в его понимании Христос. А он ничего не сможет сказать на самом деле, либо скажет что-то, что сам придумал. Но уместно ли использовать придуманное в качестве таких сравнений? Это становится смешным.
82. Потому что такое можно сказать только в одном случае: когда точно знаешь, что есть одно и что есть другое и чем они на самом деле между собой отличаются. Но это надо уже быть очень просвещённым. Очень! То есть самим Учителем надо стать тогда уже, чтоб дать этому оценку».
83. «Нет, у меня критерий такой – я суть беру».
84. «Суть, которую придумываешь».
85. «Нет, ту, которую у Тебя в Учении увидела».
86. «Я сейчас сказал о том, что, если давать сравнения какие-то такого рода: духовный учитель или Христос, для этого надо обладать очень хорошими знаниями, это уже быть надо просветлённым до предела. Пока этого нет, то нет смысла проводить такие сравнения.
87. Учителей может быть много духовных. Потому что разные люди прозревшие, своим трудом достигшие каких-то высот, приоткрывают какие-то очередные ступеньки. И только Один знает всё это, и Он может открывать последнюю, до которой все остальные ступеньки приоткрывают, но только Один открывает высшую ступень.
88. Учителя открывают дополнительные ступени всевозможные, потому что люди разный опыт имеют. И если человек действительно чего-то достиг, он может поделиться своим опытом с ближними, и им это может понравиться. Он рядом, они у него могут поучиться и действительно с его помощью приподняться на очередную ступень, а без него никак не получается. И это нормально.
89. Его ругать никак нельзя. Как-то глобально проводить параллели: да он лжеучитель! – это всё глупости. Это могут сказать только глупцы. Потому что в данный момент для этих людей, которые действительно с его помощью поднялись на очередную ступеньку (и действительно вверх, а не вниз), он был уместен как учитель. Это было нормально.
90. Но Слово Божье – Оно знает последнее, Оно знает самое главное, к чему пытаются все прийти, Оно открывает сразу всё.
91. Но эту часть всё равно понять сразу же умом будет очень сложно. Поэтому этой темой лучше особо-то и не увлекаться».
92. «На данном уровне моего сознания для меня Ты Истина. А со стороны мне как бы навязывают: «Да Христос! Да Христос!» Да мне всё равно, кто Ты, главное – суть, которую Ты принёс».
93. «Ну, если ты говоришь «всё равно», то и ладно.
94. Если ты говоришь: «Не воспринимаю как Христа, но как духовного учителя», это уже такая скользкая терминология, такое упоминание. Потому что это говорит о том, что человек знает, что есть одно и что есть другое, поэтому и говорит, что это не то, а вот это. То есть он владеет какими-то знаниями, которые помогают ему определить разницу.
95. Если он говорит: «Да какая разница, как это называется, главное – всё то, что даётся, ощущается как Истина, как единственное, что нужно исполнить», это нормальный ответ. Это будет умный ответ. Но главное – не проводить вот эту параллель: «Я не признаю так, а вот признаю так»».
96. «Нет, нет. А вот отхода от духовности нет, от Истины?»
97. «Если ты не знаешь, духовный просто учитель, как и все, или Христос, если ты не знаешь разницу, а какой может быть отход? Отхода здесь нет.
98. Отход – это если ты берёшь что-то, оговариваешь это как истину для себя и как будто бы проявляешь готовность за этим идти, но не делаешь. Вот тут ты отход делаешь, предпринимаешь неверные действия, потому что ты признаёшь как правильное вроде бы для себя, но не делаешь».
99. «Понятно. Спасибо большое».
100. «Когда мне давали мудрость, я, проговаривая о таком своём качестве, как обидчивость, пошутил: «Вот после того, когда вы мне все дадите мудрость, я на вас всех обижусь». И вот вопрос: можно ли было такую шутку допустить в этих обстоятельствах?»
101. «Шутить можно тогда, когда ты твёрдо уверен, что это поймут как шутку. Во всех остальных случаях лучше быть осторожным с шутками. Особенно такого рода.
102. Одно дело, ты предварительно упоминаешь: «Знаете такую шутку?» – и рассказываешь что-то, уже предварительно подготавливая человека к тому, что будет шутка.
103. В остальных случаях шутить надо осторожней с такими упоминаниями, которые могут ассоциироваться с неправильным действием верующего. И это можно сделать только там, где действительно находятся твои друзья, которые очень хорошо тебя знают и которые однозначно воспримут твои слова как шутку.
104. Если же ты пошутил и кто-то воспринял не как шутку, извинись. Просто извинись, скажи: «Я на самом деле шутил, пробовал пошутить, но, видимо, неудачно получилось. Простите меня, что так грубо у меня получилось». То есть ты извинился и в дальнейшем уже имеешь в виду такую ситуацию.
105. Если ты попробовал пошутить, нельзя сказать, что это ошибка. Всё зависит от того, какой соблазн ты создаёшь этим, и кто поскользнётся на этом соблазне, и как сильно упадёт. Получится, это с твоей подачи будет. И вот это и нужно учитывать».