196. «Получается, что накапливается неуважение к собственному труду. В таких условиях приходится работать…»
197. «Саш, Мне сейчас будет сложно дать более точную подсказку. Это тогда Мне надо туда войти к вам, посмотреть, понаблюдать. Тогда Я смогу дать подсказку.
198. Но Я не смогу сейчас войти туда к вам и пронаблюдать это в течение какого-то, может быть даже краткого, времени. Но это не один день, может. Просто понаблюдать надо, как вы действуете, как вы принимаете решения в этом смысле, как вы себя ведёте, находясь там, и как у вас складывается рабочий день, можете ли вы сами на самом деле это сделать, или вам кажется, что вы не можете, а на самом деле можете. Тогда бы Я легко нашёл нужное.
199. Но Я не смогу в это войти (только в этом будет причина), а это означает, что Мне не нужно туда входить. Если бы это стало нужным, Я бы пошёл и вошёл, Я бы почувствовал эту потребность.
200. Поэтому эта тема остаётся за вами, и вы смотрите. Это тоже умение ваше общаться друг с другом. Где, конечно же, если вам надо что-то сделать, но вы видите: чтобы это сделать хорошо (даже просто сделать), для этого нужны какие-то особые условия, без них вы как будто бы не можете сделать. Это одно дело.
201. Либо всё-таки можете сделать, хотя хочется условий поудобней, но не будет их – ну ладно, на колене, но вы всё-таки сделаете хорошо. Но это уже другая ситуация. Тогда не особо требуйте, чтобы условия были. Не могут сделать – ну нет так нет. Сели, на коленке у себя скрутили, спаяли… Ну, обожгли себя, но зато сделали то, что кому-то приносит помощь, и вы продолжаете быть полезными.
202. То есть тут надо смотреть по нюансам многочисленным, которые в этот момент могут у вас возникать. А так вы будете: «Да, я готов сделать, но тут мне нужен диван, вот тут мне кондиционер нужен, чтоб я чувствовал себя комфортно. Тогда я вот тут вам немножечко поскребу что-то, почищу». Тогда это уже будет тоже опять какая-то неразумность».
203. «Дело не в диване, конечно. Такая обстановка влияет на качество того, что я делаю».
204. «Саш, бывает выбор: либо сделать…»
206. «Да, в принципе, хотя бы сделать хоть как-то. Либо сделать обязательно с высоким качеством. Если обязательно с высоким качеством и ты видишь, что не хватает чего-то, что этому способствовать будет, тогда, конечно, как ты это сделаешь? Ты это не сделаешь».
207. «Так там уборку надо делать неделю, а Тебе надо срочно. Получается, никак не донести…»
208. «И вот неожиданно, когда пришлось делать Учителю, оказалось, что там уборку надо неделю делать. А что ж вы до этого делали-то? Уборку-то каждый день наводят.
209. То есть сейчас потребовалось сделать срочно, через какое-то время опять срочно потребуется, и Я опять услышу: «Да вот там же уборку надо было целую неделю делать». И так идут годы. Ну, начните по чуть-чуть хотя бы, – может быть, и не потребуется генеральной уборки. По чуть-чуть, по чуть-чуть вы всё-таки за неделю, за две наведёте порядок, и останется только его поддерживать.
210. Но Я в какой-то мере могу понять творческих людей, где у них всё разбросано, но всё на месте, потому что, если иначе наведёшь порядок, они ничего не найдут. То есть у него привычка бывает – там швырнул, там швырнул. Это фиксируется в голове, и потом, когда надо, он может найти легко в беспорядке. Это зависит от вас, от того, как вы вообще в принципе способны наводить порядок.
211. Мне приходится наблюдать за тем, что вы все разные. Кто-то сразу (по своим качествам) не позволит лишнему чему-то упасть там, где не надо, он всегда поднимет и не пройдёт мимо.
212. Но многие из вас легко проходят мимо. А там падает второй предмет, третий куда-то завалился. Вы проходите мимо, потому что есть дела, и вы оставляете это на потом. И это накапливается. А потом хоть с вилами заходи и разбрасывай, там уже ничего не поймёшь, там, конечно, нужна какая-то гигантская уборка.
213. Но если вы не в состоянии были поддержать порядок с самого начала, то это может быть проблема тогда уже – поднимать эту тему; вам просто нужен кто-то, кто будет следить за порядком. Может быть, вы собрались как раз компанией вообще малоспособных за порядком следить. Тут что ж… тогда это данность, вы такие качества имеете».
214. «Ты прав, мы собрались малоспособные, но нас несколько. И если не будет общего понятия, то вообще ужас получается».
215. «Верно, верно. Но как сейчас к кому-то из вас пойти и сказать: «Вот ты будь старший за порядком»?»
216. «Да не в том дело. Надо время выделить, чтоб мы смогли порядок навести».
217. «Всем время выдать или одному?»
218. «Хотя бы одному кому-то, чтобы знать, где что лежит, а то получается…»
219. «Так он-то будет знать, другие не будут знать, где лежит».
220. «Да он расскажет, если будет всё убрано».
221. «Но ты спрашиваешь теперь у Меня, какой порядок дать вам, да? Высказать какой-то режим дня или что-то там, подсказку? Или просто подсказать, что да, было бы хорошо, чтоб у вас был порядок? Саш, что бы ты хотел? Пожелание какое или подсказку чтоб Я дал? А?» – улыбнулся Учитель.
222. «Можно ли отказаться от работы, пока не будет наведён порядок?»
223. «Отказаться от работы? А так как порядок никогда вы не наводите, то перестать работать?»
224. «Можно перейти в другое направление».
225. «Всем перейти в другое направление? Саш, если невозможно в этих условиях работать, конечно, можно и не делать. Но если это надо, а условий нет комфортных…»
226. «Прихватит – будешь делать».
227. «Прихватит… А-а, вот прихватило – вы прибежали в засорённую мастерскую и делаете. Или начнёте порядок наводить? То есть уже прихватило, где-то просто явная нужда что-то сделать, а вы пришли и наводите порядок.
228. Ну, так это ж… тут проиграть можно. А если это жизненно важно и вы выберете порядок? Вместо того чтобы помочь (это сыграет какую-то роль полезную для общины), вы выберете порядок. Тогда это выбор неравноценный: вы выберете меньшее по отношению к большему.
229. Поэтому, конечно, за порядком всегда надо следить. Куда б вы ни шли, вы должны за этим всегда присматривать. Если что-то кто-то уронил, не тыкайте его носом, поднимите сами и уберите. И так каждый день если это делается, порядок будет всегда в мастерской.
230. Но это качества ваши, видишь, Саш? Тут как Я вам скажу: «Наведите порядок». Это не Моя роль – так ходить и вам подсказывать, чтоб вы помыли полы… наводили порядок. Хотя порой хочется подсказать, замечаешь порой такое у вас… Как вы живёте так? Как вам это нравится?» – улыбнулся Учитель.
231. «Учитель, у нас в Черемшанке образовалась небольшая группа с полным объединением средств, мы все дружим. Но на собраниях бывают горячие ситуации, и я для себя, как для ведущего, хочу уточнить. Порой в горячности у людей начинают проскальзывать какие-то оценки деятельности человека или, на мой взгляд, пренебрежительные жесты, то есть то, что я чувствую как грубость. Могу я в этом случае остановить собрание?»
232. «Не могу дать такую подсказку. А вдруг ты ошибёшься? Может быть, у тебя слишком предвзятое отношение какое-то…»
233. «Например, один человек говорит про другого, что у него психология нищенства, рассуждая о какой-то его деятельности или о подходе к решению какой-то проблемы. В такие моменты я чувствую, что уже что-то зашкаливает».
234. «Сейчас общую теорию выводить будет неправильно, подразумевая всё, что тебе может показаться зашкаливанием. Так неверно спрашивать.
235. Останавливать… Я что-то уже побаиваюсь вам давать подсказки. Вы слишком злоупотребляете останавливанием, и собрание превращается во что-то такое, где вы начинаете одно, а потом начинает это развиваться в непонятном русле, бесконечно меняется…
236. Потому что то один остановит, то другой остановит, потом обращаете внимание на то, почему остановили, забыли, с чего начали, – и пошло, поехало… И много часов на выяснение какой-то темы, которую в конце, может, узнаете и попробуете вспомнить: «А чего же мы сюда пришли-то?» Чтоб во всё это не превратилось! Потому что пришлось Мне неоднократно это всё наблюдать, за таким развитием событий.
237. И на самом деле, если мы говорим о верующих, то верующего это не должно оскорбить. С другой стороны, можете пробовать вместе оговаривать допустимость каких-то выражений, в которых может подразумеваться унижение кого-то, причинение боли кому-то».
238. «Я предложил после собрания выделить время и обсудить уровень нашего общения».
239. «Пожалуйста, предлагайте».
240. «Правильно ли я понимаю, Учитель, что для выстраивания правильных отношений главное по-доброму, по-хорошему уметь открыто рассказать обо всём, что ты думаешь о человеке, как ты чувствуешь?» – начал общение другой спрашивающий.
241. «Нет, неправильно. Что ты думаешь о человеке – не надо обо всём рассказывать. Рассказать о том, какой ты негодяй, можно. А как ты нехорошо думаешь о ком-то – лучше не рассказывать».
242. «Чтобы была полная ясность между нами, чтобы не было каких-то скользких моментов, чтобы я не представлял, что у человека внутри происходит».
243. «Он тоже должен раскрыться. Потому что, если только ты будешь как-то раскрываться, о себе рассказывая, что у тебя там, какие переживания, смущения возникают, – бывает, знаешь, что-то поведёт: «Ты знаешь, я ощутил, что ты болван». Так не надо.
244. Ты можешь сказать: «Ты знаешь, меня смущает почему-то это действие, как-то некомфортно становится внутри, как-то скребёт». То есть ты показываешь, что ты как-то негативно (в мягкой форме ты поясняешь) относишься к каким-то проявлениям. Скажи: «Не пойму, что это. Моя слабость или что это такое?»
245. Вы тогда можете как-то общаться. Но ты раскрываешь, что у тебя внутри происходит, а не оцениваешь того человека, как ты о нём думаешь (так порой очень грубовато можно выразиться)».
246. «Я не об этом говорю, я оценивать не собираюсь. Если я иду навстречу и пытаюсь открыто оговаривать все моменты, показывая, что у меня внутри происходит, возможен ли такой случай, что я разговариваю с человеком, который на такой диалог вообще в принципе не способен либо уходит от беседы?»
247. «Если он уходит, ты не можешь тогда навязывать ему разговор. То есть если он от этого уходит сам, не может пойти навстречу, поддержать эту тему, тогда, конечно, ты не сможешь так раскрыться».
248. «А правильно ли мне будет в подобной ситуации ждать, когда человек захочет поговорить?»
249. «Да, да. Откровение нельзя навязывать. То есть мы предполагаем, что вы открываетесь перед тем, кто не против был бы познакомиться с вами, чтобы тоже как-то поучаствовать в помощи вам, быть полезным вам, и в какой-то мере тоже хотел бы найти с вами понимание и открыться сам. Вот тогда это очень хорошо было бы.
250. Поэтому вы делаете шаг, пробуя найти того, кто хотел бы аналогично проявить себя. Но если этот человек будет закрываться, вы сразу увидите, что он не имеет такого стремления. И вот тут проявлять дальше своё откровение уже может быть неуместным, это может создать дополнительную ненужную накладку».
251. «Но здесь может получиться, что человек просто более мудрый, а я, грубый, пытаюсь влезть к нему в душу».
252. «Мудрый не будет отворачиваться. Если ты откровенничаешь, пробуешь раскрыться перед ним, мудрый не отвернётся.
253. Когда вы открываетесь, откровенничаете, это такое таинство тоже особенное, и к этому всегда надо отнестись бережней. Надо быть осторожным в своих высказываниях, суждениях, действиях в отношении человека, который перед вами открывается.
254. Потому что в своей жизни это время от времени кому-то из вас приходится делать (или приходилось раньше делать), но нередко вы сталкиваетесь с непониманием, с какими-то грубыми суждениями, неправильным проявлением со стороны ближних, и это вас закрывает. То есть они вынуждают вас комплексовать, вы становитесь закрытыми и боитесь раскрыться.
255. Это накопилось тоже за долгое время. В этом поучаствовали века и многие, многие аналогичные обстоятельства. Вот это стремление быстро осудить ближнего, оценить его действия, где часто это делается именно с позиций эгоизма (человек всегда так пытается с эгоистической стороны критически рассматривать всех вокруг) – это нехорошая черта. И поэтому как только у человека появляется такая возможность, он быстро свою критику начинает выплёскивать.
256. Для того, кто откровенничает, это опасно, такая критика. Надо быть очень сильным человеком, чтобы, открываясь и наткнувшись на критику, не закрыться, а продолжить открываться, чтобы через критику внимательно оценить, что вы имеете внутри себя, как вас видят ближние. То есть для человека умудрённого это, конечно, может быть очень полезным, и он сможет с этим правильно справиться.
257. Но вы не так много сил имеете, и, как правило, вы будете пугаться, а значит, закрываться. И в следующий раз вы уже начнёте себя по многу раз переспрашивать дополнительно – а стоит ли уже перед следующим человеком открываться? Вы уже будете бояться.
258. Если всё-таки решитесь и опять наткнётесь на что-то критическое такое, холодное, это может вообще окончательно вас закрыть, и вы потеряете веру и надежду, что перед кем-то вообще это возможно.
259. То есть это очень опасный такой момент, очень скользкий, и где Я бы хотел, чтобы, конечно, в этом участвовали люди, способные отнестись с пониманием и с мудростью воспринять всё, что может открыть тот, кто открывается.
260. Так что смотрите… Попробовав, вы дальше посмотрите, как реагирует ближний. Если он не идёт на контакт, не шагает к вам навстречу, можете приостановиться, не страшно. Нормально, можно здесь остановиться в этом случае. Откровения навязывать не надо».
261. «А как быть в такой ситуации? Начинаешь с человеком разговаривать по душам, а потом слышишь от него такие слова: «Я тебя не просил делать подсказку». А я никому ничего не подсказывал, просто рассказывал, как я вижу».
263. «Да, где-то его действия».
264. «Не надо его действия трогать. Если откровенничаешь – о себе только, не о ком-то».
265. «То есть если хоть чуть-чуть я трогаю человека, то это уже повод…»
266. «Да, да. Это уже соблазн ему закрыться, насторожиться, сказать: «Сам дурак» и так далее».
267. «Получается, по мере того как я начинаю раскрываться, я начинаю терять бдительность».
268. «Да, да, да. Вот это раскрытие – это не то раскрытие. Это вы позволяете смело критически высказаться о действиях ближнего, тоже как бы комплекс снимаете, потому что боитесь где-то так выйти на площадь и раскритиковать всех подряд, кого видите. Такой страх будет внутри, и вы тут пробуете этот страх как будто бы убрать. Да нет, лучше уж бойтесь, не надо так ходить щеголять критикой.
269. Подскажите, когда вас спросят. Потому что это соблазн очень опасный и неполезный для эгоизма – критиковать.
270. Обычно, когда люди критикуют других, они за этим пытаются скрыть свои недостатки, потому что, когда других критикуешь, как будто бы сам в своих глазах себя поднимаешь, ты как будто бы лучше. Ты же критикуешь другого – значит (по крайней мере, в этом вопросе, в котором ты критикуешь его) ты получше.
271. А на самом деле по жизни происходит именно наоборот. Вы прежде всего стремитесь критиковать то в других, что как раз в вас есть в не меньшем объёме. И вы тем самым пытаетесь компенсировать, как бы загладить, спрятать своё, критикуя в других. Поэтому тут надо быть острожным, тут интересное правило срабатывает, будьте внимательны.
272. Если часто замечаете какие-то недостатки в ком-то, внимательно присмотритесь на такие же недостатки внутри себя. Нередко это будет как раз именно с тем связано, что у вас их не меньше».
273. «То есть когда я начинаю с кем-то беседовать, раскрываться, я рассказываю исключительно о себе, совершенно не трогая человека. Если я замечаю, что человек идёт навстречу, потихонечку начинает говорить о себе, выстраивается доверительная беседа, то постепенно мы выходим на уровень, где уже безболезненно где-то он мне что-то подскажет, где-то я. Тогда уже можно что-то упомянуть о его действиях или нет?»
274. «Нет, даже в этом случае не упоминай, если тебя не спрашивают. Лучше дай пример – спрашивай сам о себе, что он видит в тебе не так. И предложи ему смело говорить о твоих именно недостатках, чтоб он смело говорил о них. О твоих! Но не касайся его недостатков. Покажи пример, чтоб он увидел и сам потихонечку увлёкся, ему это понравилось».
275. «Хорошо, спасибо. А с Тобой тоже надо по-доброму? Просто мне очень часто говорят, что я как-то не так разговариваю, когда задаю Тебе вопросы».
276. «Да, Я могу обидеться, Я же вообще в следующий раз не пойду на встречу. Это серьёзное дело, конечно. То есть гореть потом всю неделю буду», – улыбался Учитель под смех слушающих.
277. «А кто Тебя знает? Вдруг…»
278. «Верно, верно, кто Меня знает. Вы Меня действительно не знаете, это точно», – засмеялся Учитель.
279. «А вдруг Ты людям, которые с Тобой уже столько лет, пример покажешь, как с Тобой общаться нужно, вдруг такое покажешь, что напугаешь всех?»
280. «Ром, ерунда это всё, конечно».
281. «Ерунда? Не обращать внимания?»
283. «Ну ладно, хорошо, смотри… А то приходится на Тебя ориентироваться, а если вдруг какие-то ненормальные с Твоей стороны проявления будут, как тут? Стыдно будет», – продолжил спрашивающий под общий смех.
284. «Ты же должен понимать: Я же понимаю, что пришли инвалиды. Как доктору обидеться?» – продолжал шутить Учитель.
285. «Ладно, хорошо. Доктор – значит доктор. Верить приходится. Что ж, ладно, будем стараться».
286. «Учитель, я хотел уточнить для себя про критику. Меня не было в деревне три недели, я жил у друзей. Когда вернулся, после литургии мне ребята сказали, что литургия, на их взгляд, была очень хорошая. А я, наоборот, почувствовал, что нехорошая (гитара не настроена, люди в грязных одеждах). Мне сказали, что у меня опасное качество – я критикую».
287. «Тебе же сказали про литургию?»
288. «Про песнопения у нас в Гуляевке».
289. «Тебе просто сказали про песнопения, а ты сказал про одежду. Вы просто поговорили о разном».
291. «А ты говоришь: “Нет, литургия была плохая: вон там у него пятно на костюме”».
292. «Там пели нестройно, и гитара не строила, сбивались часто, тон не тот взяли».
293. «Литургия – это прежде всего душевное проявление. Представь, что захотели воспеть Славу Бога люди без слуха. Могут быть они? Могут быть. Вот они собрались маленькой кучкой, где-то отдельно живут, им захотелось это сделать. Они не сделают это красиво, но это же не значит, что у них литургия плохая получилась. Здесь главное – душевный порыв.
294. Конечно же, важно, когда вы учитесь это делать красиво, поэтично, изящно, стройно. Это хорошо. Но это не главное, это дополнительное. Главное – что от сердца у вас идёт, как вы это пытаетесь выразить.
295. Поэтому всё Божье – это прежде всего порыв вашей души, что оттуда идёт, насколько доброе, искреннее, устремлённое действительно к Божественному проявляется у вас. Вот это прежде всего определяет качество.
296. Дальше – это идёт огранка. Так это уже красивое, уже ценное явление, но если вы придадите ещё ему какую-то огранку, оно ещё интересней будет».
297. «То, что я проговорил, это было осуждением с моей стороны?»
298. «Если люди тебе похвастались, выразили свою радость, то торопиться критиковать не надо.
299. Кто-то с радостью бежит, а ты его – бам! – лицом в грязь: «А вот посмотри… Чего это ты радуешься-то?» Получилось как будто что-то такое. То есть он бежит с улыбкой, а ты сказал то, что не предполагает поддерживание улыбки, ты погасил улыбку у него.
300. Вот и посмотри, а нужно ли было гасить улыбку. Человек сейчас был переполнен чем-то радостным. «Замечательно, – скажи, – здорово! Я очень рад». А потом где-то как-то обрати внимание: «Ребята, вот давайте тут немножко гитару… Мне показалось, что что-то там немножко подрасстроено» – и потихонечку, мягко начал подправлять».