190. «Закон самоотверженности, о котором Ты говорил, предполагает ли, допустим, нанесение ущерба плоти своей, если нужно что-то сотворить, и быстро сотворить, и усилие большое приложить, но есть какие-то заболевания?»
191. «Нет, самоотверженность не подразумевает, чтобы ты тут же лёг костьми.
192. Это же относится к правилам, которые Я говорил раньше, об уважении к инструменту, который дан вам Богом. Это Природа дала инструмент, его надо уважать.
193. Как же тогда мастер? Если он будет как попало рубить топором, не точить его, не ухаживать за ним, да он заржавеет, отломится, потом какое это мастерство будет? Будет ходить с пустыми руками.
194. Как мастер, человек должен уважать, но не должен почитать выше всего этот инструмент и всё необходимое, с этими законами связанное, поддерживать, по возможности. То есть, если питаться, значит, он питается; что-то ещё иное — иное прилагает.
195. Каждый раз надо смотреть по ситуации. И здесь, конечно же, ваша забота друг о друге многое должна поставить на место. А то вы невнимательны часто друг к другу, и получаются перегибы всевозможного рода.
196. Надо делать с учётом того, что вы имеете. Когда доверие будет большое, то всё встанет на место. А так бывает: кто-то делает, а думает, что вот сейчас он сделает меньше — будет недоверие, а сам понимает, что сейчас сделает, и сердце прихватит или ещё что-то прихватит. И лезет уже напролом.
197. Не надо так красоваться друг перед другом. Главное — пред Отцом быть истинным, искренним. А друг другу показывать так особо не требуется; это уже ближние должны устремиться видеть хорошее.
198. А вот болезни у вас сейчас у многих очень такие серьёзные, и, конечно, надо будет учитывать всё это, не передавливать.
199. Поэтому, когда Я сказал о самоотверженности, это прежде всего относится к слабостям …
200. Болезни не относятся к такой слабости, которую человек любит удовлетворять; он бы сам от неё избавился. Это уже не относится к такому опасному виду слабости.
201. А бывают капризы, слабости, лень. Вот такие привязанности есть, которые тянут к какому-то удовлетворению, хочется ещё что-то посмотреть, вместо того чтобы пойти сделать; послушать что-то, вместо того чтобы пойти сотворить; поспать, вместо того чтобы встать и что-то подправить. И вот здесь нужно забыть о себе, забыть о всех этих привязанностях, капризах и пойти и сделать как полагается.
202. Но не в том смысле, то есть не настолько самоотверженно, что даже махнуть рукой на тело. Если так в полной мере все сделают, вы все ляжете. Если просто потребовать полностью выложиться, неделя — никого здесь не будет. Ещё более-менее молодые ребята останутся так, кряхтя …»
203. «Ещё дополнительный вопрос. Иногда бывают заболевания типа гриппа, простудные. Все говорят, что надо несколько дней выдержать, не ходить, не дышать холодным воздухом, не работать на улице. А там вроде бы надо что-то делать».
204. «Можно попробовать сделать. Просто можно попробовать в этом случае, будет ли хуже; быть чутким к себе, понимая, что организм ещё слаб. Ты можешь попробовать сделать, а потом посмотреть по состоянию искренно. Чувствуешь: ухудшение начинается, лучше тогда вернуться, продолжить отдыхать ещё. Значит, ещё надо чуть-чуть дальше отдохнуть.
205. Но если есть возможность сделать, то, конечно, нет смысла лежать. Можно смело делать, пробовать потихонечку.
206. Тут надо смелее идти, но не до абсурда смелее, понимать, что можно сделать, ты готов это сделать, но ты чутко прислушиваешься внутри. Не просто ждёшь: вот сейчас, наверное, заболит … Нет. Просто ты чуток к себе. Чувствуешь: действительно, перегибает немножко, тогда надо остановиться, можно немножко ещё отдохнуть, ещё чуть-чуть рановато эту нагрузку брать.
207. А вот если привязанным быть, делаешь, а сам думаешь: «Наверное, я всё-таки сейчас заболею опять, вот вышел же, сейчас, наверное, опять начну кашлять …» И конечно, так легко опять закашлять и упасть …
208. Поэтому всё изнутри начинается: как вы относитесь к этому состоянию и как вы относитесь к готовности отдавать свои силы во благо. Тем более здесь можно посмотреть, насколько какой труд можно сделать.
209. Если большая слабость, может быть, что-то очень лёгкое, простое можно будет сделать. Сложно на улице — попросить ребят: «Может быть, вы что-то мне принесёте, я что-то могу здесь потихонечку поделать, в тепле, по возможности, как будут силы». Просто проявить вот эту готовность сделать хоть чуть-чуть.
210. Будет лучше, когда ребята скажут: «Да лежи ты, успокойся, сделаем мы без тебя это всё». Лучше вот это пусть скажут вокруг, чем вы не спросите. А если хотите, так вы надоедать, наоборот, будете. Только зашевелился язык, вы уже: «Работу мне …»
211. Если у вас есть готовность внутренняя делать, отдать себя, вы должны искать любую возможность это сделать. Ведь будет будоражить внутри: как это так, сидишь, ходишь, надо делать. И будете надоедать друг другу. Зашевелился — уже записку шлёте: «Пришлите мне что-нибудь построгать, ну хоть я в постели построгаю …»»
212. «Я убирал снег на Храмовой площади, рядом со мной работал брат Данила. Подошёл Саша и спросил: «Где трудятся наши?» Употребление слова «наши» причинило мне боль, ибо в нём я почувствовал разделение, отделение меня от брата Данилы. Я ответил, что все — наши, и указал на Данила.
213. Саша промолчал, а вечером вынес эту ситуацию на рассмотрение братьев. Он говорил, что почувствовал в моих словах иронию, которая, по его пониманию, является проявлением моей гордыни; что можно было бы ответить по-простому, по-человечески, ибо употребление в данном контексте слова «наши» является для него нормой. Был ли мой ответ проявлением грубости по отношению к брату?»
214. «Хороший вопрос: не спросил, почему ближний сделал так, а про себя спросил человек. Ответ такой, если он точно передан, грубым не был и не был проявлением гордыни.
215. А попытка уличить человека в якобы иронии в его словах — вот это и есть проявление гордыни у человека, который стремится найти недостаток у того, кто даёт подсказку.
216. Здесь на этой основе у вас возникает чрезвычайно много неприятностей, когда вы домысливаете вероятные чувственные проявления за какими-то внешними усилиями того или иного своего ближнего. Величайшее множество трудностей, даже горя у вас возникает исключительно на этой основе.
217. Вы видите действие, за которым быстро предполагаете, что он якобы там имеет, и не уточняете у него, и уже идёте дальше. Ведь человек не спросил, промолчал: Саша промолчал, не спросил.
218. Он должен был начать с вопроса: «А не ирония ли тут у тебя?» Хотя бы для себя это уточнить нужно было, не обвиняя ни в коем случае.
219. А то ведь с этим ощущением, что у человека ирония, надо было до вечера проходить, а потом поднять на собрании. А у того человека и не было ничего этого. Он говорит: «У меня не было этих чувств». А кто же может доказывать: «Нет, у тебя была ирония»? Так нельзя доказывать.
220. Поэтому, когда мы будем рассматривать дальнейшие ситуации, будьте внимательны. Очень часто в письмах пишутся вот эти свои отношения. То есть описывается какая-то ситуация, и человек говорит: «Вот, он с таким отношением это сделал». А откуда он может знать, что ближний сделал именно с этим отношением?
221. Он увидел действие, но отношение он увидеть не мог. Он мог предполагать, что это было, но это уже нельзя выносить на суд. Он не должен уже осуждать ближнего, что он сделал с раздражением. Для этого надо было сначала уточнить: а было ли раздражение?
222. Вот здесь будьте внимательны. Очень многие внешние проявления как бы на что-то похожи, что-то вам напоминают; но вовсе не означает, что там то, что вы подумаете. На этой основе вы очень часто ошибаетесь.
223. Поэтому, если пишете о ситуации, не пишите о своих отношениях, о том, кто относится, а пишите её просто объективно, как она происходила, без какого-то выражения к ней отношения. А дальше уже мы посмотрим, какие усилия были правильные, какие неправильные.
224. А вот если вы уже сможете свои ошибки трогать, тут вы уже можете сами сказать: «А вот у меня было раздражение, правильное ли оно было?» Вот тут уже без всякой ошибки мы можем поговорить о том, была ли ошибка с вашей стороны или нет.
225. Но не надо говорить о том, что раздражение было у другого. Этого вы не можете знать. Вы можете увидеть, что он сделал своими руками, какие слова сказал. Но что он туда вкладывал — не судите. Не надо тут торопиться такие суждения делать, это большая ошибка.
226. Если закралось недоверие, что-то не то, послышалось вам отрицательное — переспросите здесь мягко, с заботой: «А не прозвучало ли у тебя раздражение? Всё ли в порядке?» Человек скажет: «Нет, у меня не было раздражения». Вы сразу скажете: «Спасибо, просто я ложно подумал по грубости своей». Вот так у вас и будет тогда нормально решаться ситуация.
227. А то, когда вы приходите с комом сложных проблем и пытаемся потом рассматривать все эти ситуации, оказывается, всё возникло на домысливании вероятных внутренних чувственных проявлений ближнего, всё на домысливании возникло. Потом разгребаем всё это и оказывается — всего этого не было, все улыбаются, счастливые …
228. Так ситуация и была счастливая на самом деле изначально, а вы какое-то время ходили с невероятным комом груза. И вот только-только мы разгребли это всё, что вы предполагали, убрали — всё нормально: у ближнего вовсе такого и не было, никогда он такого и не чувствовал, и не думал об этом.
229. И поэтому слово «наши», конечно же, это грубое выражение. Здесь не надо говорить: «Это норма». Это попытка оправдать свою грубость.
230. Если кто-то увидел в этом что-то неправильное, почему бы не засомневаться: может, действительно, неправильно?
231. Живём рядышком, спросить можно быстро у Меня, если действительно волнуется человек: а чисты ли его усилия, может, действительно какие-то неотёсанные, грубые?
232. А в данном случае они грубые, но он сказал — это норма у него. Получается, у человека верующего нормой являются грубейшие усилия. Ну что это тогда за верующий человек, если у него норма это?
233. Если норма, значит, не хочет дальше идти, выше нормы он не хочет подняться. Это уже будет неверная оценка происходящего. Если удержитесь в этой грубости — и много опять же осложнений так придёт к вам. Смотрите, будьте внимательны».
234. «Когда я остаюсь одна, такое ощущение, что кто-то рядом есть. У меня возникает невольный страх. Какая должна быть в данной ситуации реакция верующего человека?»
235. «Ну и пусть есть. В таком состоянии он ничего тебе не сделает, если кто-то есть.
236. Жизнь очень богата, и в энергийных проявлениях в разных степенях вибрации существует очень много материальных объектов жизнедеятельности.
237. У них вибрация немножко другая, исходящая от их плоти, и вы их не видите, потому что у вас глаз привык замечать определённый род вибраций. Они находятся в определённом состоянии, которое и нельзя даже потрогать, хотя это ощутить можно. Ну и пускай.
238. В этом случае он не может на тебя повлиять. Он может, естественно, жить, он может что-то посмотреть, он движется по-своему, но он тебя не видит так, как ты видишь ближних и как тебя видят ближние.
239. Он, может, видит тоже тебя в другом виде, энергийном излучении. Ну и ладно, пусть он побудет, просто посмотрит, скажет: «Что за странная интересная энергия какая-то, хорошая такая. Как здорово, приятно побыть …» — и пойдёт потом что-то ещё сделает интересное, побыв рядом с тобой. А ты боишься сидишь …
240. Не бойся. Ну, пускай посмотрит, пускай вокруг походит, полюбуется, ну и ладно. Нормально, это вреда не принесёт. Тем более, если ты помнишь о Вере …»
241. «А если иногда их видишь?»
242. «Ну и ладно, ну и что? Вы многие и будете это видеть, это тоже ничего. Просто пока вы не видите, потому что постепенно будет открываться эта возможность, но это мир очень богатый вокруг. Лучше успокойтесь до времени.
243. Конечно, сейчас вы что-то начнёте видеть. Вы меняетесь, ваши вибрационные качества энергийные меняются, вы утончаетесь.
244. А раз утончаетесь, вы начнёте всё более тонкие энергии воспринимать. И естественно, всё то, что пока не воспринимается, потому что вы воспринимаете грубым зрением, потом будет переходить на более тонкие излучения, вы это начнёте фиксировать. Но будет это со временем, оно естественно пусть будет, это не надо искусственно торопиться открывать».
245. «Скажи, пожалуйста, Учитель, что за явление, когда на себя смотришь как бы со стороны? У меня раньше в юности это было часто, а сейчас это всё чаще и чаще. Вроде бы как душа от тела отделяется, и вдруг начинаешь на себя со стороны смотреть, как из другой комнаты …»
246. «Это тоже не опасное явление. Только главное — не увлекаться.
247. Вообще, часто такие ситуации возникают, они подвигают человека к изучению того, что же с ним происходит. И вот тут начинается самое опасное. Он просто очень много внимания начинает этому уделять, присматриваться всё чаще, а это фиксируется со стороны.
248. Если маленькие усилия какие-то человек приложил, то этот источник обязательно отметит: ага, человек обратил внимание. И начнётся игра с его сознанием, которая потихонечку начнёт его вести, вести, вести. Он начнёт потом что-то слышать, ещё видеть дополнительно какие-то необычные явления, и он становится уже на удочке.
249. Да просто в это играть не надо. Есть — прекрасно. Вы сейчас видоизменяетесь и поэтому постепенно начнёте многие необычные качества естественно воспринимать. Не увлекайтесь.
250. У вас сейчас жизнь, вон там дом надо строить, там вырезать надо, там покрывать надо … Столько удивительных дел, и сейчас не до этих рассмотрений со стороны. Придёт время — со стороны посмотрите», — улыбнулся Учитель.
251. «Разговаривая с Учителем, часто слышишь какие-то важные истины, новые оттенки Истины, но не фиксируешь это точно, и Учитель не говорит тебе: «Пойди передай другому». После этого как правильно делать, делясь с братьями? Говорить: «Вот у меня такое понимание возникло после слов Учителя»? Или говорить, вообще не трогая Учителя: «У меня такие мысли, у меня такое понимание жизни»?»
252. «Да, здесь надо быть очень внимательным. Вообще, это надо ввести как хорошее твёрдое правило везде, повсеместно среди всех верующих. На этой основе вы просто большие неприятности приносите друг другу.
253. Вы приносите, вставляете выражения, которые совершенно к Истине не относятся. Но если вы хоть чуть-чуть упомянули, что вы якобы беседовали со Мной, и вы говорите даже: «Это не Истина, это моё понимание», — но даже в этом случае ближние часто ловятся на вашем понимании, на ваших искажённых восприятиях, потому что откуда они знают, в каком смысле у вас произошло искажение?
254. Да, вы вынесли от Меня что-то. Но откуда они могут определить, что, какие слова вы неправильно передали? Они не могут это определить. И психологически возникает особенность, которая доверяет каждому слову, как будто бы его точно вынесли от Меня.
255. Но вы часто выносите очень большую неправду, просто в связи с определёнными своими качествами. Тем более, когда в разговоре Я учитываю вас, учитываю ваше состояние, с вами беседую, рассчитываю на вас, помогая что-то вам изменить в себе, выйти из какого-то состояния, найти что-то, приобрести, но Я не беседую с публикой, Я беседую с одним человеком. Это большая разница.
256. Одно дело — Я сейчас говорю вам всем, уже зная, что Я говорю всем, и поэтому, конечно, учитывая каждого из вас, Мне надо рассчитывать на понимание вас всех. А там получается больше возможности индивидуально учитывать качество этого человека. И конечно же, это несколько иного характера бывает беседа.
257. Поэтому здесь нельзя так выходить и говорить: «Я вот побеседовал, и вот у меня такое понимание». Ни в коем случае. Если Я не сказал: «Иди и скажи это, можешь этим поделиться», — не упоминайте Моего имени.
258. Вы можете уже всё, что поняли, утверждать как своё собственное мнение. Утверждайте смело, если вы приняли это, созрели к нему и что-то поняли из Моих слов. Утверждайте уже дальше как своё собственное мнение, но ни в коем случае не упоминайте, что вы это вынесли из беседы.
259. Иначе создаются большие осложнения, очень большие бывают стрессовые ситуации, когда человек приносит и рассказывает что-то, что он не должен был рассказывать. Тем более рассказал в изменённом содержании, и у другого получается стресс.
260. Я уже предупреждал — такой образ болезненный, но всё-таки действенный, — это как бритву Моё слово вы берёте. Слово, которое Я вам даю для того, чтобы вы срезали свой эгоизм, победили свои ошибки, отрезали то, что лишнее у вас, то, что мешает вам развиваться. А вы понесли эту бритву и дали тому, кто не должен её держать.
261. Потому что, если бы Я ему давал, Я бы уже учёл его состояние психики, его уровень сознания, все его оттенки; и он бы взял это правильно.
262. А вы ему сунули в руки то, чего он не должен был брать в таких условиях, при которых вы это дали. И он начинает по неведению кромсать себя, потом ему становится чрезвычайно больно и сложно.
263. И таких ошибок делается сотни, очень много. Просто есть определённая склонность у вас этим делиться.
264. Это грубое просто отношение к Слову, к Истине, потому что вы в этом случае рождаете массу соблазнов у ближних своих.
265. Ведь неверное восприятие, неверная передача — им же как-то оценить надо это всё. А оно не Моё. Он воспринимает это как Моё, приписывает это Мне, а видит здесь грубость какую-то, высказанную через ваши уста. И у него возникает сложная ситуация в истории, в его судьбе.
266. И вот тут вы несёте уже ответственность за него, передавая ему слова.
267. Но у вас и так большая ответственность за человечество творить руками своими. А вы ещё хотите взять дополнительную ответственность за ближних, болтая им то, чего недостойно вам делать. Поэтому тут смотрите, будьте очень внимательны».
268. «В какой форме правильно выражать своё отношение, когда в диалоге высказываешь своё мнение? Говорить: «Ты знаешь, я могу, наверное, ошибаться, но я считаю, что это так-то, так-то». Или сказать: «Нет, это вот так», — но внутри иметь готовность, что братья поправят и ты примешь …»
269. «Ты знаешь, мягкий подход — это шаг навстречу вероятным всплескам эгоизма. Потому что, когда ты утвердительно так говоришь, при разумном восприятии ситуации естественно допускается: ведь ты же не можешь говорить истину; это, естественно, ты говоришь. Но естественно, также могут быть и ошибки.
270. То есть это восприниматься должно естественно также ближними всеми, ни у кого не должно быть претензий: «Ну чего это ты так утвердительно, ты что, Истина, что ли?» Этого не должно быть. Поэтому при нормальном состоянии общества здесь никаких претензий нет.
271. Но с учётом того, что сейчас есть пока ещё какие-то колебания внутренние, лучше сделать шаг немножко навстречу, смягчить эту позицию. Можно добавить эти слова, хотя они естественно должны подразумеваться».
272. «Бывает ещё состояние, когда делаешь и что-то негативное внутри. И понимаешь: то, что ты делаешь, это останется. Если ты с этим состоянием будешь продолжать работу, то потом это может влиять. И была конкретная ситуация, когда я, зная это, один раз, второй, третий отказывался конопатить. Правильно я поступал?»
273. «Если бы занимался этим ли, резьбой ли, пилил бы что-то такое, это не страшно в этом случае.
274. Нельзя ставить такую задачу: прикасаться к делу только в случае, когда у вас мир, особое, хорошее состояние. Этого условия нельзя поставить, потому что, если вы все находитесь в процессе видоизменения своего внутреннего мира, при котором эгоизм начнёт сопротивляться в разных формах, он будет проявляться разнообразно. В чём бы ни было, он будет пытаться везде проявиться.
275. И конечно, придётся бороться уже с ним и в процессе работы, и, приходя, дома в общении бороться, везде придётся бороться с ним.
276. Ничего страшного. То, что негативное, потом отойдёт. Если запечатлится — отогреется другими прикосновениями рук, всё равно оно отойдёт.
277. Если это произведение, к которому никто не прикасается обычно, тогда, получается, нельзя изменить его внутреннюю особенность. Если бы его погладить, снять всё, прикоснуться с тёплым прекрасным побуждением, тогда можно многое убрать оттуда лишнее.
278. Но произведение, как правило, ставится, и никто не имеет права прикоснуться. А если там отрицательная волна запечатлена, она начинает излучаться, и никто её не меняет.
279. А вы делаете то, к чему прикасаешься, с чем живёшь, своими добрыми побуждениями рядом пребываешь и обогреваешь всё это, к чему было прикосновение с каким-то, может быть, ещё негативным оттенком. Ничего, сейчас не ставится такой задачи».
280. «В данном случае я поступил неправильно, что ушёл?»
281. «Если ты искренно отнёсся к тому, что не хотелось запечатлеть что-то негативное, которое может повлиять негативно на других, кто с этим соприкоснётся, если это искреннее было побуждение, оно нормально. И теперь мы просто дополняем, уточняем. И теперь можно идти дальше, что-то делать, исполнять, уже не боясь.
282. А если какое-то другое побуждение … Потому что прежде всё в побуждениях скрывается. Если это был просто лозунг, а там, грубо говоря, лень, не хотелось что-то, настроения не было, а хотелось ещё раз покушать, поспать хотелось лучше ещё лишний раз.
283. Вдруг лозунг такой прекрасный появился: «Вот, сейчас негативное состояние; действительно, сейчас запечатлею ведь … Пойду-ка я лучше посплю». Если так, то, конечно, тут будет скрываться много негативного. Поэтому вот здесь главное — побуждение.
284. Если то, что сейчас мы первым назвали, нормально, это вполне нормальное явление, и оно просто лишь впоследствии нуждается в корректировке, что мы сейчас и делаем. Так что, этого можно не бояться».
285. «А если я чувствую, что я в таком состоянии сделаю не так качественно, как я сделал бы, если бы был мир в душе?»
286. «Посмотри по необходимости. Но в то же время можно отойти, помолиться, просто слиться с Истиной. Это в любой момент вы можете, а на это уходит не столько много времени. Это и пять, и десять минут, пятнадцать минут можно; очень хорошо можно воспринять необходимую силу. И вы почувствуете, как всё это улеглось. Дальше приступайте.
287. Опять что-то перебирает — отойдите, опять можете помолиться, если уж явно как-то перебирает вас, какие-то негативные проявления. Можно и несколько раз сотворить молитву, это же у вас прекрасная возможность восполнять силы».