299. «От Семьи пять человек пошли на неделю на Гору потрудиться. Там произошла ситуация: четверо из них выбрали (не голосованием, а общим согласием) одного, чтобы он сходил и взял кассету для прослушивания. Тот, кого попросили, с радостью согласился и пообещал принести, но затем забыл и к обеду кассету не принёс. Ему ещё раз напомнили, он пообещал не забыть, за различными действиями на его пути забыл это сделать и к вечеру вновь вернулся без кассеты.
300. Братья решили посмотреть на это с точки зрения Истины и сделали такой вывод, что брат не исполнил решение большинства Семьи; что не верный в малом — и в большом неверен; что в этом есть незаинтересованность и отсутствие жажды.
301. Брат признал всё это и лишь эмоционально был не готов и стал оправдываться. Когда ему сказали, что вообще-то из всего получается, что он предал Христа, его эмоции в ответ на это обвинение укрепили остальных в правильности общего мнения.
302. Имели ли право несколько человек Семьи, находясь вдали от своей деревни, принимать своим числом решения, которые должны быть обязательны к исполнению, или это расценивать как просьбу? Кто прав в этой ситуации?
303. Мне кажется, что ошибку совершил брат, которого попросили принести кассету: пообещав её принести, он не знал Воли Бога; как, впрочем, и остальные».
304. «Это верно, обещать он не мог. И все остальные ждать, что он именно сделает так, как ему поручено, тоже требовательно не должны, то есть ожидать с требованием.
305. Они могли ожидать, конечно же, потому что они возложили задачу и, естественно, они предполагают её исполнение. Но если она не свершилась, то здесь надо посмотреть в суть вещей, просто рассмотреть цепочку, ибо там может быть и то, что он не должен был сделать, но и то, что он не смог сделать.
306. А не смог сделать, потому что вот — то, то, то, что он променял как большее на меньшее, и через это меньшее он ушёл от главного. И это будет говорить о рассеянности сознания, о рассеянности внутреннего состояния, об отсутствии заинтересованности и так далее. То есть тут уже рассматривается сама цепочка: в чём смысл.
307. Если ему просто сказано, чтобы, помимо работы, он не забыл и прихватил кассету, тут уже сложнее получается. Действительно, можно и заработаться и отвлечься. Там масса может быть ситуаций, которые естественны, и требований тем более здесь, в данном случае, к нему не может быть. И тогда рассматривается цепочка (а где он мог ответвиться?), чтобы посмотреть вероятную ошибку.
308. А тут тем более этого требования не должно быть, ибо тут любое даже слово — «да я просто забыл» — может оправдать, потому что в работе, когда увлекается человек, он действительно может настолько увлечься, уйти с головой туда. Здесь уже не обязательно такое уличение в незаинтересованности. Хотя, конечно же, когда человек заинтересован, действительно заинтересован, вообще-то, это трудно забыть.
309. Это можно проверить на детях: если он заинтересован встать с папой на рыбалку, — к примеру, так грубо сказать, что было в древности, то независимо, как рано встаёт папа, дети могут проснуться даже раньше.
310. Никогда не вставал рано, но, когда горишь внутри заинтересованностью, вот этот будильник разбудит обязательно вовремя или раньше, но не позже. Как правило, раньше будит, рассчитывая, что ты ещё пока нежиться начнёшь, ковыряться и в конечном итоге встанешь вовремя. Но так как мальчишки не нежатся, они быстро соскакивают — получается слишком рано, и папу приходится будить, заядлого рыбака.
311. Так что эта ситуация в жизни показывает, что когда человек заинтересован, он хочет, то это играет серьёзную роль».
312. «Могут ли так в отдалении голосовать, чтобы доверить ему сходить за кассетой, дать ему такую нагрузку? Они могут между собой говорить: «Мы — маленькая Семья, мы сейчас проголосуем, а ты обязан исполнить»?»
313. «Нет, смотря какое решение; но в данном случае голосование тоже будет неправильно. Здесь, если они в малом кругу собрались и это надо, то будет очень печально, если никто не согласится сам по себе это сделать, оно должно быть просто естественно.
314. Мне почему и рассматривать это сложно, потому что для Меня это странная ситуация: если надо сходить за кассетой — и молчание в маленьком узком кругу. Это сразу можно назвать отсутствием заинтересованности у всех, кто промолчал.
315. Тогда какой смысл его обвинять в незаинтересованности, если они сами этого не хотели сделать? Поэтому, если поднялся вопрос и все молчат, всех обвиняем сразу в отсутствии заинтересованности. Задача решена элементарно».
316. «На морально-этическом собрании всей деревни встала сестра и сказала: «У меня проблема. Когда я вступила в Семью, я сообщила Семье, что поселилась в общежитии, за которое надо платить, а средств у меня абсолютно нет. Семья записала эту нужду, и далее ничего не решалось. Тогда я посмела второй раз, через время, напомнить Семье о своей нужде, ибо уже был долг государству. Вновь было записано выслушанное — и всё. Теперь у меня двести рублей долга, и я не знаю, что мне делать. Помогите».
317. В наступившей тишине кто-то из членов Семьи сказал: «Это семейный вопрос, сейчас его нельзя решать». Я сказал, что это, на мой взгляд, нарушение, ибо каждый член Семьи обязан знать нужды членов Семьи, и на каждом хозяйственном собрании эти нужды должны проговариваться в стремлении их решить…»
318. «Верно. Так это должно быть сделано».
319. «Такое нарушение Семьи я уже замечаю несколько раз, и на этом основании считаю, что Семьи в этой деревне нет, и поэтому сестра правильно сделала, что вынесла нужду для всей деревни. Все промолчали и быстренько собрали необходимую сумму денег для уплаты долга, и записали к решению на собрании Семьи вопрос о жилье этой сестры. Как быть, если таковые нарушения Семьи повсеместны?»
320. «Как быть? Продолжать дальше так конкретно и рассматривать. Только лишь продолжать дальше выискивать вот это конкретное, через что Я могу дать прямо сказание какое-то, и через которое можно требовать уже с ближних.
321. Потому что если так сделано, то Я сейчас говорю: если выносится такое действие, вот как сестра поднимает в вопросе, если её взяли и надо платить, — Семья обязана платить. Обязана!
322. И если это откладывается и не решается, то это уже нарушение законов разрешения вот этих жизненно важных ситуаций. Каждый день отложенный в этом случае вопрос — это хуже Семье, всей Семье, потому что ей же возвращать долг; значит, это нарушение идёт общее.
323. Значит, всякий, кто уходит от разрешения жизненно важной ситуации, через которую будет хуже всей Семье, — это тот, кто идёт против блага Семьи; а, значит, действие соответственно показывает цену этим событиям.
324. То есть что это такое, когда члены Семьи делают усилие, направленное против благоденствия Семьи? Вот куда всё свелось. Потому что долг растёт, отдавать должна Семья, деньги не производятся Семьёй. Получается: кому же это во благо? Это только хуже Семье, потому что Семье надо будет беспокоиться.
325. Если этот вопрос поднят и он не решается, то уже здесь надо смотреть; потому что это уже начинается усилие, направленное против благоденствия Семьи. Такой ракурс мы ещё не рассматривали до этих пор, но вот сейчас затронута очередная проблема, и Я показываю очередной ракурс этих ваших проблем и сторон, в которые вы попадаете.
326. Здесь надо быть до предела внимательными. Конечно же, если Семья не решает, можно вынести на общее собрание. Но дальше уже, если оставлять в Семье человека, то Семья должна немедленно конкретно решить этот вопрос: либо она сама предоставляет какое-то жильё, либо больше такого не допускается.
327. Вот такое нужно будет выуживать, если все умалчивают. А это очень печальное явление, потому что в этом случае Я лишаюсь возможности помогать. Я буду ходить рядом с вами, но никак не смогу ничего сделать. Единственная возможность — это показать. Но для того, чтобы показать вам, рассказать, Мне надо, чтобы вы не прятались и показали свои ошибки конкретно и точно».