После слияния Учитель встретился в своём прежнем доме со съёмочной группой канала «National Geographic» и ответил на вопросы, подготовленные к этой встрече режиссёром будущего фильма.
2. «Учитель, очень приятно Вас видеть с нами. Мы знаем о Вас. Но для тех, кто не знает Вас, если можно, расскажите, пожалуйста, о Церкви Последнего Завета и о том, кем Вас считает Ваша паства, Ваши последователи, ученики», – начала вопросы переводчица Мария.
3. «О том, кто Я и кто Меня кем считает, – это лучше спрашивать у них. Мне неуютно просто о себе говорить, зная, что в головах людей на эту тему существует.
4. Тем более что по плодам находят дерево. И каждый находит такое, которое ищет. Поэтому лучше присмотреться к тому, что Я даю. И если придут те, кто видит Моё, это Мои ученики. Если они Моё видят, значит, у них есть возможность это сделать.
5. Если Моё не видят, то говорить обо Мне, кто Я, – это пустая трата времени и больше приносит волнений, смущений, это ни к чему не ведёт. Это может только соблазнить на недостойное поведение, что не раз приходилось подмечать Мне.
6. Поэтому Мне прежде хочется нести ту помощь, которую Я призван нести, помогая тем, кто пришёл за этой помощью и хочет именно Моей помощи. Я им её и оказываю.
7. А Церковь Последнего Завета – это условное обозначение. Оно прежде всего подразумевает Учение, которого люди никогда не имели. Учение о том, как нужно жить друг с другом, как нужно уметь общаться друг с другом, как нужно строить то общество совместного проживания, которое не будет делиться внутри себя.
8. И если уж люди дозрели до понимания, что Бог един и дал Он жизнь всем на Земле, тогда и надо стать одной Семьёй. И если они сделают это, значит, можно говорить, что они поняли действительно Правду.
9. Если они этого не делали, значит, они не поняли. Не поняли самого главного. Но если самое главное не понимают и раздробленно ходят на Земле, споря друг с другом, доказывая, что только они правы, а не другие, то это печально.
10. Потому что такое царство всегда должно рушиться. Царство, которое делится в себе, дом, который делится в себе, обязательно должен рушиться. Такой дом никому не станет приютом, в нём опасно находиться…
11. Спасение людей не в том, чтобы как-то своеобразно в храме славить имя Бога, исполнять организованные каким-то священником таинства. Спасение людей – в умении общаться друг с другом и в умении по настоящему дружить друг с другом, любить друг друга, всегда думать о том, чем ты можешь быть полезен ближним, не ожидая от них ничего. В этом спасение.
12. Но как раз эту часть никто никогда обстоятельно не пояснял. Это очень большая тема. Её нужно раскрывать в нужном, большом объёме только тогда, когда наиболее психология человека созреет к этому.
13. И выбор этого времени должен был свестись к тому периоду, когда начнёт решаться судьба всего человечества, так как есть некоторые истины, которые нельзя дважды повторять и дважды давать, тем более больше. Их надо один раз дать – взять и всё решить».
14. «Учитель, как вот по чувству – сейчас как раз то время, когда услышат Ваши слова?»
15. «Но Мне тут не требуется как-то чувствовать. Ведь Я родиться должен был только в это время, чтобы сделать то, что Я только и призван делать. И всё, что со Мной происходит, – это не от Моих желаний зависит и каких-то Моих специальных для этого усилий.
16. Я ведом Своим Отцом и сделать должен всё в тот момент, когда придёт это время. Оно само раскрывается, и Я начинаю творить, испытывая потребность это сделать. И Я это делаю, открываю это Учение.
17. Помимо того, что Учение открывается, призванное помочь человеку научиться строить совместное общество как единую Семью, подразумевается ещё и раскрытие тех Божественных тайн, о которых люди много спорят, гадают, по-разному говорят.
18. И вот всё то Божественное, обо что споткнулись люди за долгие века, нужно раскрыть. Теперь уже нужно раскрыть, учитывая именно современный уровень познания человека.
19. И раскрыть в должной мере, чтоб они наконец-то стали понимать, что всё то разнообразие, которое они имели на Земле, на самом деле их объединяет, а не разъединяет. Потому что они все хранили разные частички одного «сосуда».
20. Но по естественным условиям, по которым проявляется вера человека, каждый должен был верить, что он хранит самое большое и единственно целое. И они думали так. До сего времени продолжают многие думать.
21. Но им надо подняться выше, и тогда откроются эти истины, и они поймут, что они, оказывается, подходили все к одному, но с разных сторон. И они на самом деле были соучастниками в сохранении Истины одной, но через разные частички, которые разными образами сохранились в их сознании, в их традициях, и образами, рассчитанными на далёкое время прошлое, на гораздо более примитивный уровень сознания.
22. Но теперь уже пора созревать, пора открывать глаза, пробуждаться к более созревшему, более взрослому состоянию».
23. «Многие связывают Ваше имя и Ваш приход со вторым Пришествием, говорят, что это как раз произошло. Но с другой стороны, они боятся, потому что второе Пришествие они связывают с концом света. А мы знаем, что Вы с нами уже больше пятнадцати лет. Как это всё взаимосвязано? И что будет действительно?»
24. «Прежде всего тем, кто пробует верить в Любовь Бога, желательно бы получше подумать на эту тему. Если Бог любит людей, то, зная, что их ждёт, и желая им счастья и развития, в нужный момент Он обязательно даст обстоятельно подсказку, как правильно идти дальше, а не будет наказывать за неведение.
25. Ведь то, что требуется человеку сделать, ещё в нужной мере не открывалось. Как же можно наказывать человека за то, чего он не знает?
26. Это непонимание у человека проявляется, когда он ждёт такого часа и при этом подразумевает некую любовь Бога. Это просто очень примитивный взгляд на Божественное.
27. Поэтому и подразумевалось, что в тот момент, когда будет решаться судьба человека, ему будет предоставлена вся полнота, которую только в состоянии вместить в себя живущий ныне человек, полнота тех истин, которые призваны помочь ему определиться на этой Земле, узнать тайну своего рождения, смысл, ради которого человек был рождён.
28. Это очень важно понимать – для чего ты рождён был. Ведь не понимая этого, люди не знают поэтому, куда идти. Ведь цель – куда нужно двигаться – определяется прежде всего смыслом рождения. И вот это нужно узнать.
29. А дальше – выбор. Свободный выбор, который всегда священен, и никто не должен на него покушаться. И человек должен сам определиться: так он желает быть на этой Земле или нет? Вот этим выбором и решается судьба человека. И именно в этот период, сейчас должно многое определиться.
30. Но то Учение, которое даётся, нельзя дать в один день. Нельзя обучить этим истинам за какой-то короткий период времени, нужен какой-то длительный период, достаточно длительный, чтобы было наиболее благоприятно для усвоения этих истин.
31. И поэтому то, что сейчас открывается, можно прямо сказать, непосильно для большинства живущих на Земле. Уровень развития настолько разный у людей, что в этой огромной массе только незначительная часть в состоянии была подняться чуть выше, чем находятся многие.
32. И нужно этой малой части дать эти знания. И не просто дать – им надо помочь научиться исполнять всё это.
33. Значит, надо быть рядом с ними и регулярно контролировать, что с ними происходит. Чтобы у них была возможность всегда корректировать свои действия посредством каких-то конкретных вопросов, заданных Учителю. Чтобы не они сами додумали ответы, а чтобы они услышали точную корректировку, с которой они не должны были бы спорить, а брать и делать.
34. Вот эта маленькая группа должна научиться. Но для них нужен определённый период времени. На них ляжет вся ответственность в дальнейшем».
35. «А вот то, что они говорят, что Ваше проявление – это второе Пришествие и, значит, конец света близок, – это они додумывают? Как на самом деле? С чем связано Ваше появление?»
36. «С тем, что действительно судьба человечества должна уже окончательно решиться – будет оно жить или не будет жить.
37. Уровень технического развития дошёл до такой вершины, когда, если человек не определится правильно с духовными ценностями, которыми он обладает, это общество придёт к самоуничтожению очень легко.
38. И вот в преддверии всех этих очень вероятных событий нужно дать подсказку, рассказать и выделить ту группу, которая созреет к тому. Потому что благодаря этой группе спасутся все остальные.
39. Ведь покинув тело, что бы ни произошло на Земле, душа останется. И надо, чтобы у души была возможность вернуться в тело с такой же программой, которая уже развивалась в течение тысячи лет. Где сохраниться должна информационная база в памяти этого организма, на которую можно опереться и дальше пойти.
40. Поэтому нужно, чтобы определённое количество людей, способных принять Истину, всё-таки сделали то, что от них требуется. И в этом случае уже можно сказать, что судьба человечества решится в лучшую сторону, даже если очень многие по разным причинам должны будут покинуть свою жизнь».
41. «Учитель, расскажите о тех людях, которые приняли ваше Учение, были рядом с Вами, шли на какие-то жертвы за свою веру, за то, что они поверили в Вас, в Ваше слово. Через что им пришлось пройти?»
42. «Ну, это серьёзное испытание, как правило, которое возникает у многих верующих людей, какой бы путь они ни избирали.
43. Есть такой простой образ, который может помочь увидеть это обстоятельство. Когда в темноте идёт слепой и зрячий, они ничем не отличаются друг от друга. Они могут говорить об одном и том же, использовать одни и те же образы и верить, что они видят всё нормально, одинаково видят всё.
44. Но если придёт свет, то его увидит зрячий, слепой не увидит. Возникнет, естественно, ситуация – если зрячий скажет: «Так свет в другой стороне, мы не туда шли», слепому придётся тогда признать свою слепость.
45. А так как человек прежде стремится развивать свой эгоизм, а это когда он прежде себя старается видеть лучше среди других, то он не захочет с этим согласиться. У него останется тогда выход из этой волнительной ситуации – назвать слепцом того, кто на самом деле зрячий.
46. А так как прозревающих всегда бывает в большой массе меньшинство, они обречены на то, что их будут гнать. Их будут считать больными, ненормальными, будут много лжи против них поднимать.
47. Ведь это будут делать те, кто хочет успокоить себя. Они будут бояться признать их зрячими. Потому что неизбежно надо тогда признать себя слепым, признать, что ты нуждаешься в учении, чтоб тебя вели.
48. А на это способен только наиболее созревший человек, действительно достаточной мудростью обладающий. Только мудрый человек может признать, что он болен. Все остальные считают себя здоровыми и ни в каком учении не нуждающимися. И в этом их большая, большая слабость.
49. Так что им (тем, кто пошёл, приехал сюда) немало пришлось претерпеть среди близких, родных и знакомых».
51. «Осуждение, непонимание, когда родители могли очень нехорошие поступки начинать делать, считая, что с детьми что-то не в порядке.
52. Конечно же, с течением времени многие поменяли свой взгляд, потому что они стали видеть, что же на самом деле происходит. И когда они спустя время встречались, они понимали, что больше проигрывали они – те, кто выразил своё непонимание и негодование, а не те, кому они это негодование направили.
53. Тем более что эти люди стали как-то лучше, светлее, а они, в свою очередь, в том месте, где продолжали жить, увидели, что жизнь их превращается во что-то несуразное и выкарабкаться оттуда они сами, оказывается, не в состоянии. То есть время всё равно всё ставит на свои места.
54. Вот это непонимание в определённой мере в Новом Завете можно было обозначить: «Врагами человеку станут домочадцы его». То есть это прежде близкие с непониманием отнесутся. Им покажется, что тот, кто их оставил и куда-то пошёл, их бросил.
55. Хотя на самом деле всё наоборот. Ведь если человек куда-то идёт и приглашает за собой идти, он не бросает. А те, кто отказывается идти за ним, – это они его бросают.
56. Тут надо просто быть внимательным к тому, как ты пробуешь осмыслить свои собственные действия. А так необдуманно очень легко белое назвать чёрным и потом плутать, мучиться в трудностях, которые сам ты для себя такими ложными определениями и создаёшь.
57. Ну и ещё одна немаловажная черта этого события. Многие из тех, кто созрел пойти сюда, должны были пройти ещё другие испытания – на значимость. Они могли получить интересные предложения с большими финансовыми возможностями. То есть их должны были купить.
58. И вот тут много определялось ещё тем, как сам человек тоже сделает выбор. Званых может быть и много, но тех, кто сможет преодолеть соблазны и прийти, – их окажется меньше.
59. Ну, вот так они, многие, претерпели эти сложности. Те, кто сумел выдержать, – они уже здесь и не сожалеют о том, что они смогли оставить».
60. «Скажите, а вот Вам, тяжело Вам? В чём Вам тяжело? Вы были посланы к нам сюда как Сын Божий, Вы принесли Слово. В чём Ваши…»
62. «Нет, Ваши трудности, Ваша тяжесть… От чего Вам плохо?»
64. Моя особенность, в отличие от привычных взглядов на учителей, которые существуют и в восточных учениях (много там разных описаний), в том, что Я не могу жить так, как Меня описывают в восточных учениях, – имея некоторую определённую отрешённость от тех, кто живёт на Земле.
65. Моя жизнь находится в тесном чувственном контакте с теми, для кого Я прихожу. И значит, всё, что с ними будет происходить, Я буду чувствовать, и Я буду переживать, Я не могу от них оторваться.
66. Я не могу быть отстранённым, якобы наедине с Богом (те, кто хотят, пусть приходят; не хотят – пусть не приходят, Мне хорошо, Я с Богом). Я так не могу.
67. Я так могу, только покинув тело, когда многие эмоциональные обстоятельства, которые присущи телу, уходят, они никак не сказываются.
68. Но, попадая в тело, Я должен быть сыном человеческим. Я должен иметь те переживания, которые близки человеку, потому что через них Мне становится понятно, что с людьми происходит. Ведь Я решаю их задачи психологические и Мне надо понять, что же на самом деле с ними происходит.
69. Ведь послушать их проблемы, которые они пробуют выразить словами, – этого недостаточно, потому что они выражают это сумбурно и неточно, и часто неграмотно. Они выражают то, что подвернулось на ум на тот период времени. Но Мне надо знать точно, что с ними происходит, только тогда Я смогу им помочь. Мне надо это почувствовать, только тогда Я смогу знать.
70. Ведь Я не могу быть в личине каждого человека и ощущать всё, что он на самом деле ощущает. Это, конечно, идеальное условие, чтобы оценить происходящее с ним, но это невозможно для Меня.
71. Поэтому Я имею нечто, что призвано, насколько это в принципе будет возможным, приблизить к человеку. Но стать человеком Я не смогу.
72. И определённая форма жизни, знакомства с окружающим миром должна была идти так, чтобы Мне настроиться на эту волну и в конечном итоге можно было бы Мне пользоваться им, Мне стало бы понятно многое происходящее. Это призвано Мне помогать определять, что Мне нужно сделать дальше, что сказать. Мне достаточно почувствовать всё происходящее.
73. Но так как Я чувствую, включается чувственный механизм природной оболочки биологического организма. Эти чувства неизбежно несут переживания, а переживания – усталость. Этого никак не избежать.
74. Это избежать можно, только когда уходишь в некое отрешённое состояние, ничего как будто бы не видишь, находишься один с Отцом. Но тогда Я начну во многом отсутствовать.
75. А здесь очень важно быть чувственно рядом, очень важно. Ведь Я учу людей быть друг с другом чувственно, уметь сопереживать, а не пройти мимо спокойно, оценив каким-то логическим образом, что в данном случае человек не нуждается в помощи.
76. Чувственный мир очень важен для человека, и его надо просто лишь правильно развить.
77. Если он неправильно развивается, это становится опасным для человека, он будет болеть и будет гибнуть.
78. Но этот чувственный мир нельзя рассматривать как причину, из-за которой человек гибнет, а значит, надо от этой причины избавиться, как-то уйти от чувств, отрешиться. Нельзя. Надо остаться в чувствах, но научиться этим правильно пользоваться, привести всё в порядок.
79. И это сможет гармонично проявляться у человека, только когда все в обществе начнут делать правильные шаги. Если кто-то будет делать неправильно, будут переживать другие. Это неизбежно.
80. Так задача-то и стоит, чтобы все были верующие. А не кто-то один среди них своё дело делает, они ему навредить не могут, он отрешён, он с Богом, он сам по себе как будто бы развивается. Невозможно так развиваться.
81. Духовный мир человека выстроен так, чтобы развиваться только в тесном контакте с ближними, когда он с ними переживает, он с ними несёт эту общую ношу и он помогает чувственно.
82. Ведь в этом случае у него получается уникальная возможность помогать ближним, посредством своих чувств выражая радость, если этот контакт есть. Радость будет помогать ближнему, о ком он подумал, она мгновенно может оказать эту помощь, но нужен чувственный контакт.
83. Но этот контакт делает человека уязвимым. И вот эта опасность должна быть сохранена, просто лишь надо сделать правильные усилия всем, а не уйти от этого (это большая ошибка будет).
84. И так как Я этому учу, Я тоже имею определённый род контакта. Но у Меня вдобавок ещё и определённые требования стоят. То, что Я запрещаю другим (чтоб люди не требовали друг с друга), – у Меня это естественное проявление. Это, можно сказать так, условно, профессиональное проявление, которое нельзя убрать.
85. Ведь, если Я хочу чему-то научить, Я буду толкать в эту сторону, Я буду переживать толкая. Но раз Я буду видеть, что это не делается, допускаются оплошности, допускается что-то лицемерное, некрасивое, недопустимое, Мне будет больно, Я буду переживать.
86. И это может начинать создавать свою сложность. А так как число тех, с кем Я начинаю так контактировать, растёт, то, конечно, это непростая ноша становится».
87. «Учитель, а есть ли что-то, до чего Вы себя не допускаете, стараетесь как-то себе не разрешить?»
88. «На это Мне, наверное, будет трудно ответить. Потому что Я следую тому, что ощущаю. Если Я что-то вижу неблагоприятным, Я не делаю, а если вижу что-то благоприятным, нужным, Я буду делать, потому что Мне это будет нужно. И ответить так, как задаётся вопрос, Мне, наверное, будет сложно. То есть какой-то специальной работы Мне над собой не требуется вести.
89. Мне как раз очень важно чувствовать и двигаться в потоке того, что происходит. Мне надо чувствовать это и по возможности управлять там, где можно какое-то Моё влияние использовать».
90. «Зачем Отец Вас послал к нам сюда на Землю?»
91. «Чтобы помочь, помочь сделать то, ради чего родились дети Его на Земле, это рассказать и поддержать тем, что Я имею в себе, потому что контакт психологический человеческий очень важен.
92. Одно дело, когда человек в молитве обращается (он получает духовную энергию всегда от Бога, всегда). Но человек, находясь в таком обличье, которое имеет в качестве биологического организма, ещё нуждается в контакте земного порядка, но тоже на чувственном уровне.
93. И вот Моё пребывание позволяет нести ещё одну помощь, которую Я могу нести именно этими энергиями, близкими человеку, которых у Отца нет. Он не имеет такого организма, и этих энергий Он также не имеет».
94. «Я понимаю, что этот вопрос, наверное, звучал для Вас много-много раз и уже вызывает, может быть, отторжение. Но, если можно, расскажите, пожалуйста, о том, как когда-то Вы первый раз поняли, для чего Вы здесь, почувствовали своё предназначение?»
95. «Это непростой, конечно, вопрос. В том смысле, что как-то кратко рассказать будет непросто. Тем более чтобы ещё было бы понятно. Любое упоминание легко рождает образы определённые у тех, кто слушает. Но краткое упоминание легко приведёт к тому, что образы могут сложиться неверные…
96. В преддверии того, что стало происходить и происходит до сегодняшнего времени, Мне пришлось столкнуться со многими информационными данными, уже существующими, очень сильно распространяющимися на Земле, которые показывали, что с человечеством творится непорядок и что как будто бы никакой надежды, что люди смогут нормально развиваться дальше, не существует.
97. Когда Я однажды с таким образом столкнулся, Я ощутил, что внутри у Меня взбунтовалось нечто, и очень сильно, достаточно серьёзно. Вот именно по поводу того, что человечество не сможет выйти из тупика, в который упорно и уже окончательно заходит. И внутреннее Моё понимание Мне ярко дало ощутить, что Я знаю, как оно выйдет. Но Я всерьёз тогда не задумывался на эту тему.
98. Но вот этот внутренний бунт, который сразу обозначил подходящее что-то, очень важное, – вот это стало определённой знаковой чертой, после которой теми или иными нюансами это стало всё чаще пробуждаться. Но в какой-то момент это достаточно ярко вскрылось, заставив поволноваться внутри.
99. Потому что Ты как пробуждаешься, понимаешь, что Ты проснулся, и то, что до сих пор было, теперь становится понятным (почему оно так было). До этого оно было не совсем понятно.
100. Ведь Ты должен был изучать мир не потому, что Ты ищешь сам себя, как ищут твои ближние, сверстники. Я это понимал, Меня это мучило.
101. Я видел, что этот мир не Мой, Я не могу в нём жить. И Я не знал, что Мне делать. Я исследовал его, но, чем дальше шло Моё внутреннее раскрытие, подходило главное время, тем сложнее Мне было существовать в этом мире. Всё не проще и не проще.
102. Мне помогло сгладить эту ситуацию непростую погружение в искусство. Потому что это тоже мгновенно пробудилось, и Я погрузился туда с головой. Это Мне позволило просто исчезнуть из окружающего мира.
103. Я жил только одними мыслями об этих образах искусства. Мне было достаточно видеть разные репродукции, чтобы присутствовать в том времени, когда создавалось произведение. Присутствовать, ощущать эти запахи, звуки, всё ощущать, понимать… Что быстро позволило Мне приобретать новые умения. Потому что здесь очень важны ощущения – как человек чувствует то, что он делает.
104. Если он подходит к этому, только лишь опираясь на информацию своего сознания, то ему трудно будет чему-то научиться серьёзному, он может стать ремесленником. Это надо чувствовать обязательно, чтоб всем сердцем ты это ощущал. Тогда ты начинаешь проникать в очень важные глубины, это позволяет обрести важные вершины мастерства.
105. Но это то, о чём тоже Мне нужно говорить. Поэтому события сплетались так, чтоб это и Мне помогло до нужного часа сохраниться и в то же время это могло быть Мною использовано. Потому что это тоже является важной частью Учения – рассказать об искусстве то, что для человека играет очень важную роль в духовном развитии.
106. И где к этому нельзя подходить так, как подходят к этому традиционно. Под этим тоже очень важна духовная основа. И это тоже нужно масштабно пояснить. Поэтому Мне надо было в это погрузиться.
107. Но в тот момент Я очень серьёзно провалился в эту область, и для Меня не существовало ничего кроме искусства. Я как дышал воздухом… с момента пробуждения и до момента того, что нужно было лечь спать, Я был в нём. Я рисовал, Я купался в запахах краски…»
108. «Учитель, не страшно было проснуться? Вот когда Вы поняли…»
109. «Это же не спрашиваешь. По крайней мере, начинаешь ощущать, что начинает изнутри выходить что-то, что кто-то удерживал. Но это родное, это Моё. То есть стало выходить что-то Моё.
110. И то, что смущало к этому часу (и начинало смущать серьёзно), стало понятным. Понятно почему, для чего. Начало потихоньку всё вставать на своё место.
111. Но это определённая радость, потому что это же Я, это Моё пробуждение, то есть Я начинаю жить!..»
112. «А до этого было не «Я» разве?»
113. «Правильно будет сказать, что это было для Меня, но это не был Я. Это то, что должно было быть под определённым водительством Отца, чтобы могло попадать в нужные места, находиться нужное количество времени, для того чтобы происходила нужная настройка.
114. И это касалось нескольких разных, отличающихся друг от друга психологических уровней, в которых пребывают люди. Вот этого нужно было коснуться. Но определённое время – до того момента, пока настройка не произойдёт. Как только она происходила, шло переключение, шло другое…
115. Если бы Я был пробуждён с начала, Я бы не стал узнавать этого всего. Оно было Мне настолько чужое, что Мне бы стало невыносимо вообще существовать. Притом у Меня не было бы возможности ещё и сказать ничего.
116. Ведь чтобы говорить открыто то, что Я имею, для этого нужны были ещё и условия, которые в обществе должны были созреть. И точно тогда, когда это должно быть, оно и совпало, должно было совпасть.
117. Поэтому свободу вероисповедания в России должны были разрешить. Вот в этот час Я, уже созревший настолько, насколько это нужно было, должен был приступить к тому главному, для чего всё это начиналось».
118. «А вы помните что-нибудь о том, когда Вы первый раз пришли на Землю? Всплывают ли какие-то образы из прошлой жизни на уровне ощущений, запахов?..»
119. «Некоторые вещи были… Но это сильное волнение вызывало… И начинаешь понимать, что хорошо, что не помнишь ничего.
120. Новое тело несёт новую информацию, и это очень хорошо, что не сохраняется старая. Она ведь тоже связана с человеческими привязанностями, переживаниями и болью, и лучше её не помнить. Её и так немало пока, а если ещё приплюсуется другая, немаленькая, то будет сложно выдержать биологическому организму.
121. То есть организм имеет определённые ограничения, особенно если живёшь чувствами, и это надо учитывать. Поэтому тут кое-что было, но хорошо, что этого было мало…
122. Если тело рождается новое, даётся новое тело, оно имеет только ту информацию, которую фиксирует из окружающей среды. И оно не может помнить прошлое. Может помнить, только если это тело переместилось. Тогда оно может хранить эту память.
123. То, что есть в душе… Но из души на уровне сознания память так не проявляется. Это две разные энергии.
124. И как некоторые люди любят сейчас погружаться в такую информацию (Я имею в виду – посредством кого-то пробовать заглянуть в своё прошлое, увидеть там разные картинки якобы из своего прошлого), в неё Я так не могу погружаться, она ко Мне не может прийти.
125. На самом деле это информация, связанная с вмешательством со стороны, где человек может увидеть совсем не то, что было на самом деле с ним раньше, но то, что ему хотят показать, вызвав определённые переживания в нём и подвигнув к определённым действиям. И огромное количество людей именно на это купилось. Но это губит пока человека его любопытство.
126. Хотя слово «губить» не совсем уместно, потому что, куда бы человек ни попадал, он набирается опыта. Эму нужен этот опыт, он должен попадать в это. Если он покупается на эту прелесть, она ему нужна.
127. Она не погубит его, она создаст для него условия, которых ему не хватает. И он будет познавать. То есть это на самом деле не губит человека.
128. Хотя он может наделать много глупостей. Но это не значит, что он гибнет, он набирается мудрости. И он будет делать эти глупости именно там, где эти глупости послужат только на благо.
129. Но что касается Меня… Эта информация ко Мне прийти не может».
130. «А если это не информация? Знаете, бывает какое-то внутреннее знание. Допустим, вас встречает человек, смотрит вам в глаза… и у него – щёлк в голове: «Это он!» У Вас такое было, что вдруг возникло знание, понимание себя, себя в прошлой жизни?»
131. «Не знаю, как ответить. Как будто бы и не было. Тем более что Меня не интересует этот вопрос.
132. Обычно Я начинаю познавать только то, что Мне становится интересно. А интересно то, о чём Мне нужно рассказывать другим.
133. Само по себе любопытство у Меня ограничено… То есть я не могу смотреть на окружающий мир так, как смотрит человек.
134. Меня он заинтересует только тогда, когда через это что-то могу рассказать, и пояснить, и показать. Я заинтересуюсь. Буду интересоваться очень горячо.
135. Но как только Я исчерпаю возможность через это оказывать помощь, он Меня перестанет интересовать совершенно, как будто его и не существует.
136. Поэтому в данном случае вот эта тема Меня никогда не волновала. Я знаю, что то, что у Меня есть, Я должен дать. Я знаю, что есть Мой Отец, и Я это творю. Но как это связано с прошлым, Меня особо и не интересует.
137. Хотя, когда побывал на той земле, конечно, она ощутилась родной. И многое из того, что естественно на чувственном уровне всплывает, – оно оттуда. Но как-то Я об этом не задумываюсь, всерьёз внимания не обращаю.
138. Но время от времени, когда погружаешься сам в себя, можно уловить какую-то мелодию, которая из души идёт, она из того места. Это то, что память изнутри, из души, начинает выталкивать наружу.
139. Но Я не придаю этому значения, потому что неважно, что тогда было. Ведь спасается человек от того, что он сейчас делает, сможет ли он взять то, что сейчас Я ему могу дать.
140. А какую параллель под это подвести – это больше носит только тот психологический характер, что уже сложился определённый образ традиционный. И люди вольно или невольно пробуют на эту сторону обращать внимание. Но это больше психологическая игра, условность.
141. Ведь мудрый человек смотрит на данность, которая перед ним проявилась. Потому что, если ей правильно воспользуешься, идёшь дальше хорошо; не воспользуешься – споткнёшься.
142. Поэтому Мне не нравится как-то упоминать темы, которые связаны с каким-то Моим прошлым. Я усматриваю в этом некоторую ненужность, это больше даже мешает».
143. «Учитель, Вы стали больше писать. А слышат ли люди то, что Вы хотите им сказать через свои произведения? Как Вы считаете, правильно ли они получают Ваше Слово через это? Или они всё-таки лучше слышат, когда они слышат ушами, как Вы думаете?»
144. «Сейчас период времени, когда как раз именно эта область, в которую Я однажды с головой погрузился, тоже должна определённую лепту внести немаловажную. Когда вместо слов можно показать. Потому что для человека очень большую роль играет то, что он видит. Не то, что слышит, а то, что он видит. Он больше доверяет глазам, а не ушам.
145. А результат того, видят они или нет, уже в обилии проявился за последние годы, когда активно произошли выставки во множестве городов (как в России, так и за пределами России). И правильно ли увидели люди, что там есть, на этих выставках, можно прочитать в книгах отзывов. И просто посмотреть на этих людей, которые приходят, что с ними происходит, – Я думаю, это было бы очень интересно для многих.
146. Но это уже могут рассказать те, кто непосредственно участвует в оформлении выставок, ездит с выставками. Каков результат – Мне приходится от них время от времени слышать, когда они восторженно позвонят, пробуют поделиться, что же там происходит.
147. Но происходит то, что как раз и надо, то, что и должно было происходить, это нормально. У Меня, конечно, большое желание, чтобы к этому больше смогло прикоснуться людей. Но это тоже во многом зависит от условностей».
148. «Я помню, когда-то Вы говорили мне, что Вас иногда расстраивает, что не всегда удаётся выразить через картины то, что хочешь сказать. Изменилось это?»
149. «Через картины трудно выражать какие-то мысли. В картине можно выразить какие-то ощущения определённые, связанные с любованием.
150. Ведь главное в произведении искусства – оно должно быть связано с любованием человека. Его поэзия. Где он воспевает, где он любит, где он уважает, где он что-то хорошее пробует изобразить, что у него определённым образом красиво внутри вибрирует, переживается. Вот это попробовать отобразить – это и призван художник делать.
151. Отсюда, опять же, можно посмотреть: значит, чем чище будет сам человек – творец, тем интересней может получаться у него произведение. Оно начнёт источать энергию, которую он пробует туда вложить.
152. Поэтому очень важно, чтобы художник имел хороший внутренний мир, добрый, красивый. Это будет тогда позволять ему создавать произведения исцеляющей силы. Эти картины станут целительными неизбежно. Это просто совершенно естественное обстоятельство.
153. И конечно, предполагать, чтобы какую-то большую мысль выразить, не нужно.
154. Главное, чтобы человек, соприкоснувшись, загорелся чем-то очень хорошим, чтобы его что-то успокоило, чтобы он почувствовал какой-то творческий импульс, ему захотелось творить, делать, чтобы он возбудился именно в хорошем переживании и это подвигло его к деланию чего-то, что он откладывал раньше, не хватало какого-то огня.
155. Вот тут нужен огонёк – творческий жизненный огонёк. Если, проходя по выставке, люди загораются интересом к жизни, им хочется жить, им хочется улыбаться, радоваться, что-то нести хорошее дальше, значит, выставка нормальная, она сделала то, что и нужно. Без всяких каких-то сложностей, каких-то пояснений эзотерических, это ни к чему.
156. Хотя мышление человека современного очень специфично. Даже в простых вещах, которые изображаешь и в которые совершенно ничего не вкладываешь, люди пробуют найти невероятный эзотерический замысел, – улыбнулся Учитель. –
157. Но это естественная природа пока сказывается, хотя это вовсе не надо. То есть человек ищет что-то большое, ищет очень сложным путём. И чем сложнее это ищется, тем больше кажется ему: там точнее спрятано это великое. А оно всё на поверхности, и очень простое».
158. «Детишки Ваши любят какие-нибудь определённые Ваши работы? У детей всегда такое – вот они к чему-то прильнут, это их…»
159. «Тут будет сложно так сказать, потому что картины Мои все на выставке. Только нарисуется новая, создастся новая, она тут же уезжает на выставки. И у Меня в доме нет Моих картин.
160. Им, конечно, нравится, удивляются. Но им всё нравится… Они другого склада, им надо интересный опыт набирать в жизни».
161. «Они не рисуют вместе с Вами?»
162. «Нет. Определённый молодой возраст духовный, который требует немножко других путей в жизни, который призван им помочь набрать недостающую информацию. То, что они находятся рядом, – это у них такая уникальная возможность, чтобы они услышали что-то вспомогательное.
163. Но вот насколько они дальше этим будут пользоваться – это, конечно, будет определяться их собственным решением. Но эту вспомогательную информацию им должен был дать только Я».
164. «Вам хорошо от того, что они рядом с Вами? Это меняет что-то?»
165. «Как хорошо? Это непросто. Пока они маленькие, больше о них переживаешь. Тем более понимаешь, что они пока ещё многие вещи делают, естественно, совершенно необдуманно. Я могу понять, что может во вред им послужить, а пояснить им ещё нет возможности. А если и поясняешь неоднократно, то Ты видишь, что ещё пока они не в состоянии это взять.
166. Просто это ложится где-то у них в глубине. Они потом этим воспользуются. Но в этот период они ещё не смогут этим пользоваться. А значит, будут продолжать делать то, что им будет оборачиваться неприятностью и болью. И когда это видишь и видишь неспособность изменить ситуацию, это всегда дополнительную трудность приносит».
167. «Я думаю, что ещё и искусство Ваше во многом помогло расширить то, как люди начали думать о Вас, воспринимать Вас, верить Вам. Смотрите, ведь уже такое количество стран разных… Но есть люди, которые в дружбу не верят и в дружбе сомневаются. Вот что с ними? Надо подождать или надо им что-то рассказать? Что с ними надо делать? Как Вы к ним относитесь?»
168. «В определённой мере Я уже упомянул, что прозревание не происходит сразу в большой массе людей. Обычно оно начинается с каких-то единиц, которые своей деятельностью, примером начинают увлекать за собой всё большее и большее число людей. Только тогда возрастает поток движения в какую-то правильную сторону, к которому созрели некоторые единицы. Это закон.
169. И так как сейчас требуется сделать нечто, чего никогда люди всерьёз не делали, это говорит о том, что ответственность ложится на людей и будет даваться максимальная. Под эту ответственность большинство людей не подходят, они её не потянут. И это заранее понятно.
170. Понятно, а значит, каждый должен будет делать то (если он не сможет принять эту ответственность, не увидит её), именно ту деятельность, которую в данный момент он видит. И это нормально.
171. Ему не надо беспокоиться: а вдруг он не заметит главное, жизнь пролетит мимо без знамени в руках, и он – как же так? – не успел в первые ряды. Чтобы его не беспокоила эта значимость. Пусть он сделает маленькое, но искренне, так, как считает наиболее правильным.
172. Хорошо бы, конечно, чтобы этот человек руководствовался подсказками о добром, что уже в немалой мере существует на Земле. Где если уж стремишься, то не делай людям то, что не хочешь, чтобы сделали тебе. Простые таки параллели, которые нужно уметь использовать. И стремиться делать посильное, не бояться, что что-то великое может пройти мимо.
173. Всё равно, даже делая очень маленькое, неизбежно являешься соучастником Великого Свершения.
174. Ведь люди, хотели бы они или не хотели, находятся в тесной связи друг с другом как один организм неизбежно. И просто этот организм всё время стремится распасться. Но его удерживают энергии, на основе которых существует естество людей. Пока они живы, они связаны, они не могут оторваться друг от друга. Поэтому, чтобы они ни делали, они уже участвуют в формировании общей среды.
175. Только лишь таким образом ещё, что, рождаясь в том или ином месте не случайно, они будут делать то, что действительно сыграет полезную роль, даже если они делают что-то негативное. Они не случайно будут делать именно в том месте, где это хоть как-то, но всё-таки положительную роль сыграет.
176. Но это – мудрость Бога. Поэтому люди на самом деле развиваются вопреки собственным стремлениям. А им кажется, наверное, что это их личные такие уникальные уменья. А оно наоборот.
177. Поэтому не надо волноваться. И лучше пусть внимательно следуют за теми мыслями, которые они сами способны родить.
178. То есть нужно перестать считать себя стадом, членом стада, где не надо думать и за них должен кто-то подумать, а если тот «кто-то» ошибётся, можно пойти его побить, свергнуть, поругать, другого выбрать, который ошибётся обязательно, ведь он тоже слепой. Как слепые могут вести слепых? Сколько можно доходить до этой мудрости?
179. Надо учиться отвечать за свои собственные шаги и учиться следовать своему пониманию. Если видишь правильно – иди. Если видишь неправильно – не иди, даже если тысячи говорят, что это правильно. Надо себя уметь слушать, учиться думать и принимать своё решение.
180. Если люди так начнут делать, они правильно, наиболее благоприятно смогут принять участие в происходящем. Наиболее благоприятно.
181. Ну а тем, кто действительно прозрел и созрел к тому, чтобы участвовать в главном Событии, – им тоже надо сделать правильное решение и появиться там, где надо появиться».
182. Далее вопрос задал режиссёр будущего фильма о Свершении, попросив прощенья, если такие вопросы уже звучали:
183. «Во все времена были люди, которые приходили и заявляли: «Я есть Бог, зовут меня Иисус Христос». Что Вы думаете об этом? Что бы Вы им сказали?»
184. «Ничего не нужно им говорить. Нужно улыбнуться: «Хорошо», поступить, как поступали греки, когда к ним приходили некие завоеватели. Один из них говорил: «Я Бог», они говорили: «Ну ладно, будь им», – засмеялся Учитель. – Ведь всё узнаётся, опять же, по плодам.
185. Прежде всего надо учиться оправдывать любое обстоятельство, которое выглядит, может быть, даже пугающим. Люди не знают, что на самом деле перед ними происходит. У них есть возможность сделать какие-то первые выводы по тому, что они увидят. И со временем многое становится всегда яснее. Не надо торопиться с выводами. Но со временем можно, наблюдая, очень много увидеть.
186. И одна из положительных сторон, которую можно пробовать усматривать, – то, что человек пробует сделать что-то хорошее и искренне в это верит. Каким-то образом в его сознание внедрилась мысль, что это так, и он в это поверил. Ну и ладно. Это не какой-то негативный образ. Он же не говорит: «Я дьявол». Было бы хуже, если бы он так сказал. Но если он хочет быть чем-то очень хорошим, ну и ладно.
187. Ведь дальше человек, сказав, должен будет что-то делать. И по делам можно будет посмотреть, близки тебе эти дела или не близки. Не близки – не делай; близки – делай, неважно, как он назвался. То есть опять же нужно исходить из того, что ты видишь и как ты это оцениваешь.
188. Ведь даже если кто-то придёт и скажет: «А я дьявол. Иди дай хлеба вон тому нищему» – и что, нельзя будет пойти и дать только потому, что это сказал дьявол? Так нищий нуждается в хлебе!
189. Это хорошо (и спасибо ему), что он подсказал. Ты не знал, что там нищий находится голодный, а он подсказал. Ты пошёл и дал ему. Это же нормально. И будет глупо выглядеть, если скажешь: «Ну, чего это я пойду делать? Дьявол мне говорит – я пойду делать?» – и не пойдёшь. Будет хуже.
190. Поэтому неважно, кто кем назвался. Надо смотреть, что он делает. И дальше делать выбор: близко тебе это или нет, хочешь ты в этом участвовать или не хочешь. И лишь с течением времени можно будет уже окончательно понять, что это для тебя: что-то очень высокое и возвышенное, что для тебя всегда дорого и священно, или что-то попроще, но что тоже неплохое и можно сделать».
191. «Все эти годы, после того как Вы пришли к нам, существовали люди, которые искажали, коверкали, перевирали Ваше Учение, демонизировали Ваши слова. Скажите, Учитель, что вы чувствуете по отношению к ним? Что им можно было бы на это ответить?»
192. «Это неизбежность. Учение нельзя было дать две тысячи лет назад. Можно было только дать Благую Весть о Боге, который любит всех одинаково, о том, что Он никогда никого не осуждает, не проклинает, Он одинаково любит как того, кто Его восхваляет, так и того, кто Его проклинает, одинаково любит.
193. А дальше – людям подсказка: «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш». То есть надо учиться любить. Неважно, кто человек, неважно, какого народа, – надо уметь любить, это дети Бога, и видеть Бога друг в друге.
194. Эти важные простые подсказки можно было упомянуть, но не развернуть полноту Учения, о котором сейчас приходится уже больше десяти лет рассказывать, и оно ещё не закончено. Сколько будут в состоянии люди спрашивать и сколько Отец позволит Мне отвечать на всё это – Я буду отвечать. Оно может быть очень большим.
195. Писание, которое образуется, уже имеет такой объём, который никогда не создавался. Но оно должно создаться именно со слов Учителя.
196. Нельзя строить Писание на толкованиях каких-то кратко высказанных слов Учителя, на толкованиях, которые должны были сделаться людьми.
197. Ведь на самом деле христианство – это не Новый Завет, это не последователи Нового Завета. Это последователи толкований, которые во множестве сложились впоследствии, после небольших упоминаний о любви.
198. И на этих же толкованиях, именно на них, христиане разделились: кто православным стал, кто католиком, кто протестантом… Но разделились они не на Новом Завете, а на толкованиях. То есть на всём том человеческом, что они осмелились туда внести.
199. Но осталось сделать вывод только лишь – стоило ли так усердствовать, если это разделило их между собой? Дом, разделённый сам в себе, рушится, ему никакой цены нельзя дать.
200. Так вот, что им скажешь? Это было, естественно, неизбежно. Ведь они первые верующие, которые попали в непростые условия. Они оказались в таком положении, когда, неся Благую Весть, они оказались среди людей, которые ничего не понимали, многого не ведали и которым хотелось спросить: а как правильно?
201. И если человек пришёл говорить о Боге и они хотят у него спросить (и больше, чем он рассказывает), ведь для них он авторитет, – те, кто нёс Слово, начали на это покупаться, они начали отвечать там, где подсказки раньше от Учителя не слышали, но где догадывались, думали, что вот так будет правильно.
202. И это стало передаваться, множиться. Потом стало записываться, и стали формироваться уже дополнительные тексты, которые стали традиционно определять вероучение. Но к Божьему это уже не имеет никакого отношения.
203. На этом люди стали ссориться, убивать друг друга, говоря о Высшем. Это уже получился совершенный абсурд. Это к вере не имеет никакого отношения.
204. Это было неизбежно – что сложилось. И к этому надо отнестись лишь снисходительно. По-другому не могло получиться».
205. «Последний вопрос, который хотелось задать. Вы пришли на Землю уже больше пятнадцати лет назад, и люди называют Ваше появление вторым Пришествием. Как долго Вы пробудете с ними, Учитель? И что будет означать Ваш уход для всего человечества и для тех, кто здесь?»
206. «Ну, эту ситуацию Мне надо ещё почувствовать, когда она приблизится. Тогда бы Я смог и пояснить её. Но я её не чувствую. Значит, ещё много надо сделать. Хотя уже смотришь: ну сколько же ещё нужно делать? когда же наконец, начнут делать то, что уже услышали?
207. Впереди ещё много работы. Ведь нужно не просто собрать на Ковчег тех, кому надо быть там, но ещё и некоторое время повести их до того времени, пока они не высадятся и не начнут зачинать новое человечество. То есть работы ещё немало».